— Это выставлено просто так.

Он озирался по сторонам в бессмысленных поисках поддержки.

— А где это сказано? — возмутился кто-то.

— Но это так, и вам придется поверить мне на слово! — стоял на своем толстяк. Его лицо заливал пот.

— Я сыграю на них, — сказал высокий человек.

— Нет, послушайте! — Толстяк совсем побагровел. — Эти вещи выставлены просто так, говорю вам! И какого черта…

Он замолк и с сиплой одышкой отступил к столу, трость выпала из руки. Лица людей плыли перед глазами. Он слышал их сердитые голоса словно откуда-то издалека. Увидел, как расплывающаяся фигура человека в черном разворачивается и проталкивается через толпу. Толстяк выпрямился и заморгал. Столовые ножи с прилавка исчезли.

Почти все покинули балаган. Осталось несколько человек. Толстяк старался не обращать внимания на их ворчливые угрозы. Он взял с прилавка четвертак и положил три шарика перед мальчиком.

— Попытайте свою удачу. — Голос его звучал слабо.

Он бросил четвертак в металлическую коробку внизу. Привалился к столбу и обеими руками схватился за живот. Сигара выпала изо рта.

— Боже, — простонал он.

Ему показалось, что кто-то режет его изнутри.

Дуэль

© Перевод А. Богданова

В 11.32 утра Мэнн обогнал грузовик.

Мэнн направлялся на запад, в Сан-Франциско. В этот четверг погода была не по-апрельски жаркой: пришлось снять пиджак и галстук, расстегнуть воротник рубашки и закатать рукава. Левая рука и часть бедра были освещены солнцем, тепло от которого припекало через темные брюки. Впереди простиралось пустынное двухполосное шоссе, и в течение следующих минут двадцати не встретилось ни одной машины.

Затем гам, впереди, где дорога поворачивала в ложбину между двумя зелеными холмами, Мэнн увидел идущий попутно грузовик. Стал слышен надрывный рев его двигателя, и появилась скачущая по обочине двойная тень — грузовик шел с прицепом.

Мэнн не обратил на него особого внимания. Когда дистанция между машинами сократилась, он хотел выехать на встречную полосу, но, увидев впереди закрытый поворот, решил подождать, пока грузовик не перевалит подъем. На спуске, где дорога слегка поворачивала влево, убедившись, что встречная полоса свободна, Мэнн нажал на педаль акселератора и пошел на обгон, а когда радиатор грузовика отразился в зеркале заднего вида, перестроился на свою полосу.

Вокруг, насколько хватало глаз, тянулись гряды покатых зеленых холмов. Автомобиль понемногу разгонялся на спуске, шины тихо шелестели по асфальту, и Мэнн начал негромко насвистывать.

В конце спуска машина миновала кирпичный мост. С правой стороны виднелось русло пересохшего ручья, усыпанное камешками. Дальше за мостом, на этой же стороне дороги, находилась стоянка грузовиков с жилыми вагончиками. «Неужели там можно жить? — удивился Мэнн и, заметив чуть дальше кладбище для собак, невольно улыбнулся: — Наверное, ребята-дальнобойщики хотят быть поближе к могилкам своих любимых кошечек и собачек!»

Теперь шоссе впереди стало прямым как стрела. Солнце пригревало, и в голове у Мэнна неспешно крутились разные мысли. «Интересно, что сейчас делает Рут? Дети, конечно, ушли в школу и вернутся только через несколько часов. А она, наверное, как всегда по четвергам, отправилась в магазин». Перед глазами Мэнна встала Рут, идущая по супермаркету и складывающая в тележку всякую всячину. Вместо этой деловой поездки он с большим бы удовольствием отправился вместе с женой за покупками.

До Сан-Франциско еще несколько часов езды, а потом — три дня гостиничной жизни и ресторанной кормежки, надежды на заключение сделок, заканчивающиеся, как правило, разочарованиями.