И вдруг грузовик начал медленно крениться влево. Оборвав вопль, Мэнн в звенящей тишине зачарованно смотрел, как грузовик, словно огромное животное, медленно опрокидывается на левый бок. Через секунду грузовик уже не был виден через заднее стекло.

Негнущимися пальцами Мэнн отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу. С трудом выбравшись из машины, он добрел до края обрыва и посмотрел вниз. К этому моменту грузовик уже опрокинулся полностью; за ним, задрав к небу огромные колеса, медленно перевернулся прицеп.

Сначала взорвалась цистерна на грузовике. Мэнн ощутил, как в лицо ему ударила волна жаркого воздуха, и, отшатнувшись, неловко сел на землю. Внизу прогремел второй взрыв. Мэнн почувствовал еще одну горячую волну, от которой даже заболели глаза. Через полуприкрытые веки он видел, как к небу взметнулся один огненный столб, потом, через секунду, другой.

Мэнн медленно подполз на четвереньках к обрыву и осторожно заглянул в глубь каньона. Оттуда вздымались к небу огромные языки пламени, окаймленные густым черным дымом. Не было видно ни грузовика, ни прицепа… только пламя. Широко открытыми глазами Мэнн безмолвно смотрел вниз, чувствуя в своей душе полное опустошение.

Потом вдруг вернулись эмоции. Но, как ни странно, первым чувством был не страх, и не сожаление, и даже не нахлынувшая вскоре тошнота. В его душе поднималось ощущение первобытного восторга — вопль победы над телом поверженного врага.

Реликты

© Перевод И. Иванова

За все утро солнце так и не показалось.

Оно пряталось за густым ковром облаков, раскатанным по небу. Маленькое стадо вразброд шагало по тротуару, обдуваемое волнами холодного влажного ветра.

Ее глаза равнодушно скользили по рядам учеников.

Еще и до музея не дошли, а у нее все силы на исходе. Она вскинула голову и посмотрела на массивное серое здание, к которому они направлялись.

— Держитесь вместе! — наверное, уже в сотый раз приказала она.

Ей хотелось удавить мальчишек за то, что они выбегали на дорогу, прятались за деревьями и выпрыгивали, пугая девчонок. Ей хотелось удавить девчонок за то, что те радостно вопили каждый раз, когда это случалось.

«Стань учительницей», — с нарастающим раздражением вспоминала она слова матери.

Ученики мгновенно сбились в кучу и понеслись через площадь. Достигнув здания, они взлетели по широким мраморным ступеням, вознамерившись атаковать входные двери.

— Держитесь вместе! — прорычала она сзади.

Она почти взбежала по лестнице и, со свистом рассекая воздух, промчалась внутрь. Дети успели рассеяться по вестибюлю — просторному, с высоким потолком — и уже вовсю проказничали. И вновь она, словно пастушка, бросилась собирать рассыпавшуюся отару.

— Или вы сейчас же прекратите безобразничать, или мы возвращаемся в школу, — почти шепотом пригрозила она, пересчитывая головы и сердито взирая на невинно-простодушные лица.

Все.

— Не разбредаться, — велела она. — Я схожу к схеме расположения залов.

Сделав шаг, она обернулась.

— Стойте на месте!

Она подошла к громадному стенду с белыми надписями на темном фоне и остановилась, тяжело дыша.

— Дети, — пробормотала она вслух, вглядываясь в слова.

«Рептилии», — беззвучно прочитали ее губы, и ей снова подумалось о детях. Мысль о возвращении в школу, об умопомрачительно долгой поездке отозвалась в ней внутренним стоном. Ее взгляд заскользил по строчкам.

Сзади громко затопали. Она обернулась; усталые глаза приготовились увидеть новые безобразия, творящиеся в вестибюле.