Спустя несколько минут его голова упала на грудь. Громогласный храп разнесся по комнате.

Пиршество закончилось.

Уэйд с усилием поднялся. Заковылял через комнату. Ему в лицо чуть было не кинулся пол. Он подбежал к письменному столу и вцепился в него, борясь с головокружением. Старик так и не проснулся.

Уэйд обошел вокруг стола, навалившись грудью на столешницу. Комната все еще вертелась перед глазами.

Уэйд встал за креслом Каслмоулда, глядя на остатки вакханалии. Он прерывисто вдохнул, вцепился в кресло и закрыл глаза, дожидаясь, пока приступ пройдет. Затем он снова посмотрел на стол. Он заметил открытки. Выражение недоверчивого изумления появилось у него на лице.

На них были изображения еды.

Кочан капусты, жареная индейка. На некоторых из них полуобнаженные женщины держали вялые листья салата, тощие помидорчики, высохшие апельсины, держали их в руках, бесстыдно предлагая зрителю.

— Господи, я хочу домой, — пробормотал он.

Он был уже на полдороге к двери, когда его осенило, что он понятия не имеет, где находится его кабина. Он стоял, покачиваясь над потертым ковром и прислушиваясь к звучному храпу Каслмоулда.

Потом он пошатнулся назад и присел сбоку у письменного стола. Он не сводил глаз с разинувшего во сне рот комиссара, осторожно выдвигая из стола ящики.

В нижнем ящике он нашел то, что искал, — странную, похожую на оружие трубку. Он взял ее.

— Вставайте, — прокричал он сердито, хлопая Каслмоулда по щекам.

— А-а-а! — закричал тот, вздрагивая. Подскочив, он ударился грудью о край стола и упал обратно в кресло.

— Вставайте! — приказал Уэйд.

Смущенный Каслмоулд поднял на него глаза. Он попытался улыбнуться, и крошка упала с его губы.

— Но послушайте, молодой человек!

— Молчите. Вы отведете меня к моей кабине.

— Нет, подождите мину…

— Сейчас же!

— Не играйте с этой штукой, — предостерег Каслмоулд. — Она опасна.

— Надеюсь, она очень опасна, — согласился Уэйд. — А теперь вставайте и ведите меня к машине времени.

Каслмоулд поспешно вскочил на ноги.

— Молодой человек, это…

— Молчать, старый козел. Вам остается отвести меня к машине и надеяться, что я не нажму на эту кнопку.

— Господи, только не это!

Верховный комиссар неожиданно остановился на полпути к двери. Он сморщился и согнулся пополам, потому что его желудок начал протестовать против насилия над собой.

— О! Это еда! — пробормотал он несчастным голосом.

— Надеюсь, живот у вас будет болеть еще лет сто, — сказал Уэйд, подталкивая его. — Вы этого заслуживаете.

Старик вцепился руками в живот.

— О-о-о, — стонал он. — Не трясите меня.

Они вышли в прихожую. Каслмоулд привалился к двери уборной. Зацарапал по ней.

— Я умираю! — сообщил он.

— Идем! — приказал Уэйд.

Каслмоулд, не обращая на него внимания, распахнул дверь и кинулся в недра уборной. Там, в удушливой темноте, его сильно стошнило.

Уэйд в отвращении отвернулся.

Наконец старик выбрался наружу, лицо у него побелело и осунулось. Он закрыл дверь и снова привалился к ней.

— О, — слабо простонал он.

— Вы это заслужили, — сказал Уэйд. — Более чем.