Как-то преобразовалась им. Вначале преобразовалась, а затем разрядилась в звучании мощнейшего радио.

Что же я сделала?

Роберта не знала, но была уверена, что это не столь важно.

Они скажут ей.

Когда наступит время, они скажут ей.

А тем временем он будет нести груз увиденного. Если бы она смогла прочитать его мысли! Было бы намного проще, если б она смогла, твою мать, просто прочитать его мысли!

Голос холодно заметил: Заставь его напиться. Тогда ты сможешь залезть к нему в голову. Тогда тебе удастся залезть туда.

5

Они вышли из «Томкэта», который не летал, а просто катился, как обычно, по земле, но вместо прошлого рева и дребезжания мотора сейчас ничто не нарушало давящей тишины.

Они выехали из леса и протиснулись в ворота ограды. Андерсон бросила машину там же, где та стояла сегодня утром, Гарденер взглянул на небо, постепенно затягивавшееся облаками, и проговорил:

— Поставила бы ты ее под навес, Бобби.

— Сегодня будет ясно, — коротко бросила женщина. Она положила ключ в карман и направилась к дому. Гарденер покосился на сарайчик, двинулся за Бобби, а потом оглянулся назад. На двери появился висячий замок. Опять новое усовершенствование. Леса, прошу прощения за каламбур, казалось, кишели ими.

Что же у тебя там спрятано, Бобби? Машина времени? Что Новая Усовершенствованная Бобби могла прятать там?

6

Когда он зашел в дом, Бобби копалась в холодильнике. Затем она повернулась, держа в руках две банки пива.

— Ты пошутил про кофе или выпьешь вот это?

— А как насчет "Коки"? — спросил Гарденер. — Летающие тарелки идут лучше под «Коку» — таков мой девиз. — Джим диковато засмеялся.

— Ты прав, — сказала Бобби, затем замерла на полпути, ставя банки пива в холодильник и меняя их на «Коку». — Я это сделала, так ведь?

— А?

— Я вытащила тебя в лес и показала ту штучку. Корабль. Ведь так?

Боже, пронеслось в мыслях у Гарда. Боже мой.

В ту минуту, стоя с двумя банками в руках, она была похожа на больного неизлечимой болезнью.

— Да, — подтвердил Гарденер, чувствуя, что холодеет. — Так.

— Хорошо, — проговорила Бобби, расслабляясь. — Я так и думала.

— Бобби? С тобой все в порядке?

— Абсолютно, — ответила Андерсон и затем бросила небрежно, как будто говоря о малозначимой вещи:

— Я просто не могу вспомнить, что я делала с того момента, как мы вышли из дома. Но, по-моему, это не столь важно, не так ли? Возьми свою коку. Гард, и давай выпьем за жизнь на других звездах, как ты считаешь?

7

И они выпили за иные миры, и затем Андерсон спросила, что же им делать с космическим кораблем, на который она наткнулась в лесу позади дома.

— Не им, а тебе.

— Я уже делаю, Гард, — мягко поправила она.

— Конечно, — ответил он слегка раздраженно, — но я имею в виду, что в итоге сделать с ним. Я буду счастлив дать тебе любой совет, какой пожелаешь, ведь мы, спившиеся, сломленные поэты, набили руку на советах, — но в конце концов именно тебе придется что-то делать. Что-то более далеко идущее, чем просто ковыряние в земле. Потому что корабль принадлежит тебе. Он лежит на твоей земле, и он по праву твой.

Андерсон казалась шокированной.

— Ты ведь не думаешь, что корабль принадлежит кому-либо, ведь так? По какому праву, лишь потому что дядюшка Фрэнк завещал мне этот клочок земли? Потому что его предки происходят от приближенной к Георгу III кучки вельмож, выкинутых тем из Франции, после того как Францию вытурили из Индии? Мой бог, Гард, когда предки этой чертовой расы человечества стали ползать на коленках в пещерах и принюхивались к запахам, эта вещь уже 50 миллионов лет лежала в земле!

— Я уверен, что ты права, — сухо ответил Гарденер, — но не тебе менять закон.