Один лишь Ташэн видел, какое отчаяние мелькнуло в глазах юного графа и его боевого командира. Но к чести Джирета, тот ответил честно и прямо:

— Мы пришли, чтобы вас предупредить. Мы ничего не знаем о намерениях Аритона. Покидая нас, он сказал, что не хочет делать нас мишенью для Лизаэра и давать новую силу проклятию Деш-Тира.

Даже теперь, спустя пять лет, эти слова заставили Каола плотно стиснуть кулаки.

— После погребения наших бойцов мы ни разу не видели Аритона и ничего не слышали о нем. Одному Эту известно, где он сейчас. Наверное, его высочество не хочет или не считает нужным прислать нам весточку.

У Маноллы перехватило дыхание. Вот оно, объяснение столь быстрого и сурового взросления Джирета. Аритон исчез, а на неокрепшие плечи мальчика легла обязанность делать все возможное, чтобы уцелевшие бойцы не сделались добычей наемников. Манолле стало по-женски тревожно за внука. Кто знает, может, и ему придется испить эту горестную чашу.

Если Лизаэр обоснуется в Авеноре, ратанская трагедия имеет все основания повториться в Тайсане. Ненависть между кланами и городами вспыхнет с новой силой, и польются новые реки крови.

— Спасибо за предупреждение, — дрогнувшим голосом произнесла Манолла. — Наши кланы сумеют приготовиться к самому худшему.

Она встала. Выпавший пергамент с легким стуком упал на стол. Манолла оказала Джирету все почести, словно принимала равного себе. Пусть его клятва верности не была одобрена Содружеством, он искренне принес эту клятву. Как и сама Манолла, Джирет являлся кайденом — тенью позади трона, и оба они стояли позади пустых тронов. Едва ли этот рано повзрослевший мальчик сознавал, какой мужественный поступок он совершил. Сохраняя верность своему господину, от которого не получал никакой поддержки, Джирет рискнул покинуть родные места и с кучкой уцелевших сверстников отправиться в Тайсан, дабы сообщить о вероломном намерении Лизаэра.

Годы, беды, предательства и разочарования сделали Маноллу проницательной. Увидев Джирета, она поняла: даже после всего, что выпало на долю этого рыжебородого парня, он не позволит себе опуститься до мести без разбору.

— Ты ведь не презираешь своего принца за его исчезновение,- сказала Манолла, удивляясь, с каким трепетом она произносит эти слова.

Ташэн сразу же повернулся к ней. Каол продолжал глядеть прямо перед собой.

Впервые за все это время Джирет по-настоящему улыбнулся.

— Я восхищаюсь Аритоном. Мой отец тоже восхищался им. Наш род обладает даром предвидения, и мы оба знали, что служение принцу погубит нашу семью.

— Однажды мне довелось видеть твоего господина, — призналась Манолла. — Правда, я не была свидетельницей его магического искусства и не видела его рукотворных теней, но и еще раз сталкиваться с ним я не хочу. Надеюсь, Эт убережет меня от такой встречи.

Вторая улыбка Джирета была печальной и понимающей.

— Незачем тревожить Эта. Если ничто не нарушит замыслов моего господина, ты вряд ли его увидишь. Думаю, уединенная жизнь ему по душе.

Ни циничная ухмылка Каола, ни вздох Маноллы не навели Джирета на очевидную мысль: Лизаэр все равно не оставит его господина в покое.

Ранняя осень приносила в город аромат спелых яблок. Талита, сестра главнокомандующего итарранской гвардией, хорошо помнила то время. Только оно почему-то вспоминалось как далекое-далекое прошлое… По всем дорогам в Итарру тянулись тяжелые крестьянские телеги. Яблоки ссыпали прямо на расстеленные рогожи, занимая едва ли не все пространство рынков. Скучающие молодые люди из богатых семей радовались возможности поразвлечься. Подражая шалунам былых времен, они опрокидывали лотки, и яблоки летели прямо на мостовые, мешая пешим и конным.