— Это не просто пчелы, — заговорил, прожевав, морлок. — У них связь не та, что в улье. У них нет общей цели — сбора меда, закупорки сот. У них нет общей царицы. Это идеи в чистом виде. Они не связаны — а лишь соединены. В определенном смысле, это различные компоненты вашей личности. — Но почему нет? Это определенно в высшей степени имеет смысл. С идеальной, продолжительной коммуникацией, что не нуждается быть понятой — никакого конфликта… — Но это не похоже на Тотальность, Целостность ментальной вселенной Конструкторов слишком велика.

Он снова заговорил про Информационное море, и описал, как структуры мысли и размышления предположений — комплексные возникающие и растворяющиеся беспрерывно, точно волны, прибывают, восстают из сырого материала океана мыслеобразов. — Эти структуры, — продолжал Нево, являются аналогами научных теорий вашей современности. То же самое, постоянное дискутирование, оспаривание, ниспровержение, все новыми и новыми учеными. Только что там растягивалось на века и научные школы, здесь решается моментально, на ходу, Мир мысли никогда не закоснеет, никогда не замерзает этот океан фантазии. — И потом, вспомните вашего друга Курта Геделя, учившего, что никакое знание по сути не является совершенным или фиксированным. Истина живет лишь некоторое время, пока не устаревает и не отбрасывается, или видоизменяется. Море Информации нестабильно. Гипотезы и понятия, встающие из него, многогранны и постоянно обращаются к нам разными гранями. Поэтому среди Конструкторов редко возникает единодушие. В этом смысле они еще более индивидуалы, чем мы с вами. Ведь наши расы некогда веками находились при общих идеалах. Конструкторы же редко приходят к общему мнению в каком-либо вопросе. Это напоминает бесконечно продолжающиеся дебаты. Можно сказать, что Конструкторы соединены — но только для спора и обмена информацией, а отнюдь не для существования на общей точке зрения. Они и не ставят себе такой задачи. И чем сложнее диспут, тем сложнее и необъятнее окружающий мир… предстает…

— И, таким образом, раса прогрессирует.

Я вспомнил, что Бернес Уоллис рассказывал мне о новом порядке парламентских дебатов в 1938 году, когда любая оппозиция рассматривалась как преступная группировка, действующая против государства. Когда дивергенция или Отклонение энергии от одного, самоочевидно исправляло приближение к вещам! — Но если справедливо было сказанное Нево, если Нево был прав, то и не могло, оказывается быть универсально верного ответа на любой поставленный вопрос. Оставалось только не ставить вопросов — вот какой вопрос встает? В таком случае Конструкторы как будто жили в квантовой вселенной, видя мир, развивающимся по бесконечному множеству параллельных и альтернативных историй — но может ли в принципе существовать подобный мир? Однако именно в таком мире мы и оказались. И с этим уже не поспоришь. Я был в 1891 году — и в то же время ничем не похожем на мой 1891 год.

Нево так же тщательно разжевал мне все это, как и свой сырок. Когда с едой было наконец покончено, он вставил тарелку обратно в Конструктора. Так же привычно и обыденно, как у себя в Сфере. Я понял, что морлок чувствует себя здесь как дома.

Ночью небо было чистым и прозрачным, лишь легкой ажурной сеткой светились в нем перистые облака, возможно, видимые из стратосферы. Но, несмотря на прозрачность неба, в нем не было звезд. Те редкие светила, что угадывались за очертаниями облаков, ни в какое сравнение не шли со звездным небом, каким оно было раньше — в прежние, параллельные времена. Поначалу я правда, списал это на плохое самочувствие. Просто будто бы у меня потемнело в глазах. Луна все еще светилась на небосклоне, меняя фазы все с той же незапамятной регулярностью. Однако издревле желтые и ли белые поляны Луны были теперь залиты зеленым свечением.