– Сейчас мы узнаем, возможен ли у женщины оргазм при пересчете денег, – подмигнул Фельдман.

– Что это, Артем? – севшим голосом спросила Эльвира.

– Премия твоего суженого.

– Но здесь пять тысяч евро…

– Ни фигаро себе, – присвистнул Фельдман, – ты ничего не перепутал?

– Может, они фальшивые? – с надеждой спросила Эльвира.

– Нет, – вздохнул Артем, – деньги настоящие. Ребята, кончайте париться. Не нравится слово «премия», назовите иначе. Подарок, например, вашему будущему карапузику.

– А ты уверен, что это не те деньги, которые ты хочешь предложить Павлу за свою новую авантюру? – настаивала Эльвира. – Уж больно загадочно выглядишь, Артем. Словно извиняешься за грядущую гадость.

– Нет, Эльвира, – скорбно вымолвил Артем, – за грядущую гадость Павел будет получать по другой ведомости. Сумма – на порядок выше…

Эльвира не стала докучать своим присутствием. Выпила чай, пошла спать. «Надоели гости дорогие», – подмигнул Павел.

– Ты же не собираешься предложить моему мужу прогулку в пасть Дьявола? – спросила она, прежде чем закрыть дверь.

Артем отделался глупой улыбочкой. Павел наполнил емкости, покосился на закрывшуюся дверь и пытливо посмотрел другу в глаза.

– Так как насчет пасти Дьявола?

– Дьявол будет, – успокоил Артем, – самый настоящий Дьявол – с рогами, копытами, серным дыханием – тот самый Дьявол, которого описал папа Григорий Великий в шестом веке. А также сорок пять миллионов демонов, подсчитанных демонологом Вейером в шестнадцатом.

– Ясно, – вздохнул Павел, – ты подготовился к встрече, проштудировал специальную литературу. Излагай, Артем.

Он слушал угрюмо, не перебивая. В неприятных местах хватался за бутылку, плескал в рюмку, жадно выпивал, запрокинув голову. Потом долго молчал, шаря взглядом по столу. Видимо, подыскивал, чем бы запустить в приятеля.

– Заметь, – сказал Артем, – в отличие от событий минувших дней, я не прошу у тебя помощи. Тебя выбрали без моего участия. Я, ей-богу, не знал об их планах.

Павел молчал. Лицо приятеля покрывалось землистой коркой. Он сбросил оцепенение, покрутил головой, воткнул вилку наугад в маринованные опята, зацепил кроху.

– Невероятно, Артем. Признайся, какая же крыша не любит быстрой езды?

Павел лихорадочно зачавкал.

– Они не отцепятся, – тихо сказал Артем, – в третий раз они пытаются поставить равенство между мной и своей влиятельной организацией. Бред. Уравнение ненормального вида – есть такое понятие в математике.

– Нет такого понятия, – фыркнул Павел, – есть понятие: привести уравнение к нормальному виду. А понятия «уравнение ненормального вида» нет. Ты кто, Артем? Псих или совесть нации?

Артем молчал, уткнувшись в тарелку. Да и Павел сообразил: слова бесполезны. Оба на крючке. Не стоит выяснять отношения.

– Женька Гурвич… – забормотал Павел, – Евгений Александрович… Жив, значит, курилка. Ну что ж, у этого парня с моральными принципами всегда было хреновато…

– Но тип, судя по всему, серьезный.

– Да, – согласился Фельдман, – если Женька брался за дело, то делал его ответственно и всегда доводил до конца. Было в нем что-то притягательное и отталкивающее одновременно… – Павел задумался.