— Пройдемте в вашу комнату, — предложил Гущин и под неодобрительными взглядами чугуногорских полицейских демонстративно кивнул Мамонтову и Макару: за мной.

Они оставили экспертов-криминалистов заканчивать осмотр.

— Что произошло? — спросил полковник Гущин Лаврентьева, плотно закрывая дверь в комнату, чтобы им не мешали. — Я так понимаю, вы с матерью в данный момент не живете?

— Нет. Мы с женой снимаем квартиру в Жуковском. К матери я заезжал время от времени. Мама… я никак в себя не могу прийти… что же это? Грабитель? Вор?! Но когда я вошел, вроде все было в порядке в прихожей и в комнатах, а вот на кухне… Мама…

Мама… Он повторял снова и снова и с разными интонациями. Отчаяние… боль… Искренние или наигранные? Клавдий Мамонтов затруднялся определить. Макар мог бы помочь — он актер по жизни и чутко улавливает эмоциональную фальшь. Однако Макар сосредоточенно молчал, слушал, смотрел.

— Итак, признаков ограбления вы не увидели. Но, может, все же из квартиры что-то пропало? Что-то ценное? Вы не смотрели, не проверяли? — осведомился Гущин.

— Я ничего не проверял. Я вообще боялся что-либо трогать. Я сразу позвонил в полицию. Потом жене… Даше позвонил. Она позже приехала, но ваши сотрудники даже не позволили нам поговорить.

— Таковы правила. Вы открыли дверь своим ключом? — продолжал спрашивать Гущин.

— Конечно, у меня ключи, это же и моя квартира тоже. Я весь день звонил матери… то есть маме… Она не отвечала. И я начал волноваться — мало ли… Решил приехать.

Лаврентьев произнес слова «мать» и «мама» разным тоном — первое почти безразличным, а вот затем словно спохватился, добавил горечи в интонацию.

— Ваша мать чем-то болела? Раз вы встревожились?

— Нет, она не болела.

— Она пила? — прямо спросил полковник Гущин.

Парень глянул на него и вспыхнул.

— Нет, нет, что вы… с какой стати? Как это пила?

— Злоупотребляла алкоголем?

— Нет. Да нет же.

Сын защищал мать.

— Разрешите ваш мобильный посмотреть, — полковник Гущин протянул руку.

Парень достал из кармана джинсов смартфон и протянул его Гущину.

— Пожалуйста, у меня нет пароля. Смотрите. Вот мои звонки матери.

Макар через плечо Гущина тоже заглянул.

— Пять раз звонили вы ей сегодня. И поздно вечером решили приехать. После работы? Как освободились? — уточнил Гущин.

— Я сейчас временно не работаю. Наш магазин закрылся.

— Магазин чего, где?

— В торговом центре в Жуковском, магазин спорттоваров.

— А ваша жена работает?

— Нет. Тоже потеряла работу. Их бутик владелец закрыл, обанкротился. Там же, в торговом центре.

— То есть вы оба сейчас безработные?

— Да. — Лаврентьев опустил голову.

— И снимаете квартиру… А чего с матерью не хотели жить в таких обстоятельствах? Все экономия средств, а квартира ваша просторная, всем места бы хватило, — полковник Гущин задавал свои вопросы спокойно, житейски.

— Квартира деда и бабки, наше наследство. А мы с женой всегда желали жить отдельно. С матерью… с мамой было непросто Даше сосуществовать.

— Свекровь и невестка?

— Типа того, — Лаврентьев отвечал нехотя.

— На что жила ваша мать? Где и кем она работала?

— На складе медоборудования для сети зубных клиник в Жуковском, она ездила на электричке.