— Заявиться ко мне?

— Валь, не придуривайся, а? — Вадим обхватил ее за плечи, прижал к своей груди. — Ведь ты все уже давно поняла. Хочешь учиться в своем колледже, учись. Мы с Антохой не будем протестовать.

— Ты хочешь сказать… — Валя не договорила. Уткнулась носом в Вадимову рубашку, плечи ее задергались.

— Черт бы меня побрал, — изменившимся голосом произнес Вадим, обнимая ее, — я знаю, что должен был прийти раньше. Гораздо раньше. Но… я не мог. Правда, не мог. Что-то мешало мне, сам не знаю что. Прости, милая. Ну не надо так. Прости.

Но Валя не могла удержаться. Рыдания душили ее — слишком много испытаний выпало на ее долю меньше чем за два года. Слишком много. И хотя она была стойкой девочкой и обладала натурой легкой и отходчивой, все же напряженные до предела нервы дали себя знать. С ней сделалась настоящая истерика, ее трясло, как под током, губы не могли выдавить ни слова.

Вадим всерьез испугался:

— Дурак я. Вот что натворил. Нужно было не так. — Он еще сильней прижал Валю к себе, стал гладить, баюкать, как некогда тетка. — Родная моя, ну перестань. Прошу тебя, поедем домой. Поедем к Антошке. Он ведь ждет. Каждый день все зовет: «Мама, мама». Честное слово!

При упоминании об Антошке слезы у Вали на глазах высохли сами собой. Она оторвала лицо от груди Вадима.

— Значит… я буду для него мамой? Не кормилицей?

— Мамой. — Вадим тепло улыбнулся. — А мне женой. Тебя это радует хоть немного?

Валя тоже улыбнулась, неуверенно, сквозь слезы, но все-таки с долей присущего ей ехидства.

— Ты меня не слишком волнуешь. Главное — это он.

— То есть ты хочешь сказать, что ни капельки не тосковала по мне? — подстраиваясь под ее тон, произнес Вадим.

— Разве только капельку. Самую малость.

— Ладно. — Он махнул рукой. — Меня и это устроит. Машина там, за углом.

Валя вдруг вспомнила, что так и не сообщила тетке о своем поступлении. Та уже должна была вернуться с работы.

— Подожди немного, — попросила она Вадима, дергая дверь подъезда.

— Ты куда? — На его лице отразилось беспокойство.

— Я на минутку. Прощусь с тетей.

— А мне нельзя с тобой?

— Тебе? — Валя глядела на него сияющими, хотя и мокрыми глазами. — Почему же нельзя? Конечно, можно.

— Тогда пошли, — проговорил он решительно.

Они в обнимку вошли в лифт, доехали до седьмого этажа, вышли и остановились в смущении. Дверь квартиры была распахнута. На площадке стояла Евгения Гавриловна. Волосы ее покрывала косынка, поверх засаленного халата топорщился новенький, льняной фартук, руки были перепачканы мукой.

— Добрый вечер, — поздоровался Вадим, слегка кланяясь.

— Добрый, — сурово произнесла тетка.

— Евгения Гавриловна, вы почему здесь? — удивленно проговорила Валя.

— Вас поджидаю, — спокойно ответила та. — Насмотрелась в окошко — стоят, как два голубка. Уж думала, усвистишь, даже «до свидания» не скажешь. — Она укоризненно покачала головой.

— Что вы, Евгения Гавриловна! — Валя шагнула к старухе, ткнулась губами в ее сухую, морщинистую щеку и ощутила слабый и вкусный запах ванили. — Что вы! Я… никогда бы не ушла просто так. Познакомьтесь, пожалуйста. Это Вадим. — Она сделала Вадиму знак, чтобы тот подошел.