Ронни ничего не ответил, потому что последние шесть недель каждое утро он выслушивал от отца эту историю.

— Однажды я пригласил его на встречу нашего полка, но он сказал, что слишком занят. Чёртов сноб. Будь с ним осторожен — он будет решать, кто получит мою работу.

— Доброе утро, мистер Паркер, — поздоровался Хаскинс, протягивая вновь прибывшему номер «Гардиан».

— Можно многое узнать о человеке по газете, которую он читает, — сказал Хаскинс Ронни, когда Роджер Паркер скрылся в лифте. — Возьмём, к примеру, юного Кевина, что стоит снаружи. Он читает «Сан», и это всё, что тебе нужно о нём знать. И поэтому я не удивлюсь, если он не получит повышение, к которому стремится. — Он подмигнул сыну. — А я читаю «Экспресс», всегда читал и буду читать.

— Доброе утро, мистер Тюдор-Джонс, — поздоровался Хаскинс, протягивая «Телеграф» главному администратору банка. Он заговорил, как только за ним закрылись двери лифта.

— Серьёзное время для мистера Тюдора-Джонса, — сообщил он сыну. — Если в этом году он не получит повышение и не войдёт в правление, помяни моё слово, он станет считать дни до пенсии. Смотрю я иногда на этих умников и думаю, что прекрасно справился бы с их работой. В конце концов, не моя вина, что мой старик был каменщиком и у меня не было возможности ходить в среднюю школу. А то я тоже мог бы сейчас сидеть на шестом или седьмом этаже, имея собственный стол и личную секретаршу.

— Доброе утро, мистер Александер, — сказал Хаскинс вдогонку исполнительному директору, который прошёл мимо него, даже не повернув головы.

— Ему не надо давать газету. Мисс Франклин, его секретарша, забирает всё до его прихода. А он теперь метит в президенты. Если он получит эту должность, здесь произойдут большие перемены, это точно. — Он посмотрел на сына. — Ты записал все эти имена, как я тебя учил?

— Конечно, пап. Мистер Парнелл, 7:47; мистер Паркер, 8:09; мистер Тюдор-Джонс, 8:11; мистер Александер, 8:23.

— Молодец, сынок. Быстро учишься. — Он налил себе ещё чая и сделал глоток. Слишком горячий, поэтому он снова заговорил. — Теперь нам предстоит разобрать почту — которая, как мистер Парнелл, опаздывает. Поэтому я предлагаю…

Хаскинс быстро спрятал чашку под конторкой и помчался по вестибюлю. Он ткнул пальцем в кнопку «наверх» и молился, чтобы хоть один лифт вернулся на первый этаж до того, как президент войдёт в здание. У него оставалось ещё несколько секунд, когда двери раскрылись.

— Доброе утро, сэр Уильям. Надеюсь, вы хорошо отдохнули.

— Да, спасибо, Хаскинс, — ответил президент, и двери за ним закрылись. Хаскинс заблокировал лифт, чтобы сэр Уильям нигде не останавливался и беспрепятственно добрался до четырнадцатого этажа.

Хаскинс неторопливым шагом вернулся к конторке, где его сын разбирал утреннюю почту.

— Президент однажды сказал мне, что до верхнего этажа лифт едет тридцать восемь секунд, и он подсчитал, что провёл в нём целую неделю своей жизни. Поэтому он всегда читает передовицу в газете «Таймс» по пути наверх и свои записи к следующему заседанию — по пути вниз. Если он провёл там неделю, то я, наверное, полжизни, — добавил он, взял чашку и отпил немного чая. Чай остыл. — Когда разберёшь почту, можешь отнести её наверх мистеру Парнеллу. Пусть сам распределяет, что кому — это его работа, а не моя. Он сидит на тёпленьком местечке, так с какой стати я должен за него работать.

Ронни взял корзину с почтой и направился к лифту. Он вышел на втором этаже, приблизился к столу мистера Парнелла и поставил перед ним корзину.