— А почему у меня никто не убит? Потому что, несмотря на то, что матросы Рикса пренебрегли своими обязанностями, мои люди были настороже, почти трезвы и хранили порох сухим, поэтому, когда испанцы атаковали, они не застали нас врасплох. Поскольку мои товарищи капитаны как-то упустили из виду этот факт, — угрюмо добавил он, — то позвольте напомнить, что именно мои люди отразили удар врага.

— Да, — пророкотал Рикс, глядя на Дабронса налитыми кровью, свирепыми глазами, — это чистая правда. Половина людей Дабронса была так пьяна, что на ногах не могла стоять.

Среди французских пиратов поднялся шум, в котором ясно различался голос убийцы-Тиболта. Он прошипел:

— Доблестный капитан Морган сомневается во французской храбрости?

— Лопни твои глаза, Тиболт, я ничего такого не говорил, — рявкнул Морган, перекрывая поднявшийся шум. — Я просто указал на то, что мои потери так незначительны, потому что я знаю, как надо командовать людьми. Я добился того, что мои приказы выполняются.

Не дав французу ответить, полковник Арундейл, стоящий справа от губернатора, дал сигнал барабанщику, который выбил такую длинную, громкую дробь, что заглушил все голоса. Уаттс вскочил.

— Следующий, кто заговорит в повышенном тоне, окажется в тюрьме! Если мы намерены предпринять что-то, чтобы защитить конфедерацию от испанцев, то мы должны действовать сообща. Арундейл, я хочу взглянуть на свою долю.

— Это хитрый маневр, — заметил Морган. — Вначале барабан, а теперь он хочет отвлечь внимание этих идиотов видом добычи.

Корсары, сгрудившиеся вокруг губернаторского тента, придвинулись ближе, когда двое из людей Рикса открыли сундук. Поднялся дружный одобрительный крик, когда один из них перевернул сундук и оттуда на ковер высыпались блестящие, переливающиеся сокровища. Ожерелья, броши, кольца, украшенные драгоценными камнями кресты, рюмки, тарелки и алтарные украшения образовали небольшую, но ярко блестящую кучу.

Поднялся восхищенный шум, когда двое пиратов с болтающимися сзади абордажными саблями, словно хвостами у довольных собак, наклонились, чтобы открыть третий, и последний, сундук. Оттуда вывалилась почти дюжина тарелок и столько же приборов для специй из чистого золота.

Морган пристально следил за выражением лица Уаттса и решил, что если старик недоволен, то он не станет из-за этого расстраиваться.

Уаттс повернулся к Арундейлу.

— Полковник, собери добычу и перенеси в мою кладовую.

Как только добычу унесли, Арундейл поманил двух писцов и протянул губернатору Тортуги исписанные бумаги.

— Капитаны и братья конфедерации, властью, данной мне его превосходительством Уильямом Брейном, вице-губернатором Ямайки, — кое-где раздалось хихиканье при таком пышном начале, — я готов удовлетворить ваши запросы о каперских полномочиях на военные действия против — а-апчхи! — врагов Британского государства в частности и различных наций в целом.

Немедленно самые нетерпеливые из капитанов начали протискиваться к столу губернатора, но Арундейл, отчаянно ругаясь, оттолкнул их.

Сьер де Монбар со свирепым видом запросил разрешения Британии на военные действия против Никарагуа. Рок Бразилец на плохом английском с ужасным голландским акцентом потребовал комиссию против испанцев в Новой Гранаде.

Раздача комиссий длилась долго, потому что в каждом случае нужно было оговорить долю губернатора, а также количество запасов, материалов, пороха, патронов и оружия, которые должны были выдать Уаттс и Арундейл, его зять. Отец Сьюзан никогда не уступал не торгуясь.

Солнце достигло зенита, когда Морган и его лейтенант Джекмен наконец оказались перед столом. Интересно, подозревает ли старик о проделках своей скромницы дочки?

— Как ты смел устраивать смуту в совете? — рявкнул губернатор.