— Я бы рад тебе помочь, но боюсь, что разговор меньше, чем о тысяче в месяц даже у меня не получится. Больно уж ухмылка у него была нехорошая, когда я вчера вечером попробовал о деньгах заговорить. Такое впечатление, что он знает, сколько мы под него денег запросили. Впрочем, ничего удивительного. Орали вы тогда все так, что вас на весь парк слышно было.

— Тысяча… Мы можем включить эти расходы в смету, как оплату работы консультанта, — нервно побарабанил ректор пальцами по столу, — Думаю, что ты наших учёных мужей достаточно напугал и они поймут, что аппетиты им стоит слегка поумерить, если не хотят лишиться большего. Хотя… Святая Релти, что я говорю! Тысяча золотых! Студенту! Бред… Дурной сон… Разбуди меня.

— Тогда сам торгуйся и лучше тебе это сделать побыстрей. Храм через час откроется и судя по вчерашнему настроению Ларри он сегодня плюнет на все занятия и сам займётся обустройством своей дальнейшей судьбы. Не успеешь — можешь с ним попрощаться, как собственно и с деньгами из столицы.

— Гюсти, не бросай меня. Я согласен. Ты, как его официальный наставник, можешь начать договариваться с Ронси, а я пока озабочусь повышением мер безопасности. Кстати, а ты не пробовал узнать, кто и откуда в него стрелял?

— Я даже арбалет нашёл. Мне комендант Лайзинг помог. Он догадался посмотреть через пробитое отверстие в доске скамейки и мы примерно поняли, откуда по Ларри стреляли. Арбалет, кстати, довольно необычный и вовсе не армейского образца, был спрятан в одной из кладовок, где хранятся вёдра и швабры. Я поставил там Капкан — старое доброе егерское заклинание. Если стрелок вернётся за оружием, то мы его поймаем.

— Думаешь, вернётся?

— Арбалет ручной работы и изготовлен с большим искусством. Такие вещи приличных денег стоят. А если выяснить, кто его изготовил, то мастер может вспомнить, кому он был продан. Шансы у нас есть.

— Ты возвращаешь меня к жизни, но поспеши. Я не хочу неприятностей, возникших из-за нашей неповоротливости.

* * *

Сегодня утром я не пошёл на занятия. Не пошёл на них и Федр.

Со мной-то всё понятно. Лэр Мердок вчера поставил сигналку и охранный контур на наш домик и не велел мне никуда выходить до особого распоряжения, а вот у приятеля приключилось совсем другое…

У Федра заголубел Знак! Приятель, не веря своим глазам, рассматривал его у себя в комнате добрых пять минут, прежде чем издал такой вопль, от которого у меня зубная щётка из рук выпала.

Ворвался я к нему в одних штанах, но успел по дороге скастовать на себя Каменную Кожу и уже держал наготове Огнешар.

— А-э-о-у-и, — замахал Федр руками, пытаясь на вдохе произнести все гласные буквы разом, прежде, чем догадался потыкать пальцем в сторону своей тужурки, висевшей на стуле.

Развеяв заклинание, я поднёс его Знак к окну. Окна здесь небольшие и в комнатах вечный полумрак, особенно поздней осенью. Благословление! В сумраке комнаты это было не так очевидно, а теперь — никаких сомнений!

— Поздравляю!

— Ты не ошибся? — не мог поверить Федр своему счастью.

— Сам погляди, — развернувшись, приложил я его Знак к своему, чтобы разница в их цвете была очевидна.

— У-у-й-й-х-х-х! — издал мой друг ещё один непередаваемый вопль, истово падая перед висевшим на стене комнатным Знаком и звучно стуча лбом в пол, — Богиня, миленькая, всё что хочешь для тебя сделаю! Одари меня Навыком — Видеть Сокрытое!

Когда эйфория у Федра пошла на убыль, мне удалось от него добиться, что за Навык он имел в виду.

— Был у меня когда-то родственник. Брат двоюродной сестры моего отца, Макс Ойлич.