Форма Академии здесь заставляет окружающих относиться к тебе с некоторым почтением, но не более того. И хотя безбашенные аристо именно в этом городе встречаются довольно редко, так как в основном аристократия Белговорта состоит из ветеранов, выслуживших себе титул лэра умением и кровью, но расслабляться не стоит, тем более в центральном храме, где всяких аристократов полным-полно.

Сам храм велик размерами и наверняка строился не один десяток лет. Здесь есть не меньше полутора десятков молитвенных залов и три яруса разнообразных подсобных помещений. Наверняка и под землёй ещё что-то выстроено. Разглядывая столь непривычное сооружение, я поймал себя на мысли, что местный храм мне больше всего напоминает крепость. Пусть слишком нарядную и чересчур богато украшенную, но сдаётся мне, что в случае набега Тварей здесь вполне могут отсидеться не меньше десяти — двенадцати тысяч людей.

— Свечи! Кому свечи! — отвлёк меня громкий выкрик перед входом в зал.

Точно! Свечи! Мне же служка неспроста про них сказал. Резко свернув, я пошёл на звук, пробираясь через оживлённо галдящих прихожан. Два свечных ящика, как называют в храме прилавки, были завалены связками свечей различного размера и окраски.

— Почём свечи, брат? — поинтересовался я у монаха примерно моего возраста.

— Тебе подешевле?

— Нет, самые дорогие. Парочку, — покачал я головой, разглядывая обильный ассортимент свечей на прилавке.

— Ползолотого за обе, — испытующе глянул он на меня, ожидая возмущения с моей стороны или категорического отказа.

Возмущение, конечно же, было. За такую цену сама богиня должна воск добывать, аки пчёлка.

— Давай, — задавил я жабу мозолистой рукой.

— У меня как раз две осталось, — полез парень под прилавок, откуда и вытащил два футляра из дерева, выполненных довольно искусно.

— Смотри, — парень, щёлкнув замочками на футлярах, откинул крышки и жестом фокусника предложил мне полюбоваться открывшимся видом.

Посмотреть было на что.

Если это свечи, то я ничего не понимаю!

В моём мире церковная свеча — довольно простой и банальный предмет. При их изготовлении особо не мудрствуют. Расплавленный воск почти моментально застывает, если опустить в него натянутую нить фитиля и не спеша её поднять.

Но то, что я увидел назвать свечой — язык не поворачивается!

Передо мной лежали произведения искусства! Даже с первого взгляда понятно, что штамповкой здесь не пахнет. На полупрозрачном теле сорокасантиметровой свечи, толщиной в три пальца, переплетены тела, лики и растительный орнамент, а изображение богини настолько ажурно, что можно чуть ли не каждый волосок её причёски разглядеть. Не иначе, по воску работал мастер — резчик, обладающий несомненным талантом.

— Беру! — выдавил я из себя, не веря, что такой шедевр стоит так недорого.

Вместо того, чтобы тут же всунуть мне товар и забрать деньги, паренёк засуетился и начал кого-то старательно выискивать взглядом, порой вставая на цыпочки. Наконец у него что-то получилось, и он активными взмахами руки вызвал к себе человека из толпы прихожан.

— Проводишь студента в отдельную молельню, — наказал он своему ровеснику, примчавшемуся на его зов.

Я, мысленно, присвистнул от удивления. Свечи оказались вдвойне не простые! Они, оказывается, ещё и пропуск в ВИП — зал.

Отдельная молельня находилась довольно далеко от основных залов. У закрытых дверей мне пришлось долго ждать, пока мой сопровождающий не нашёл служителя с ключами.

— Когда закончишь и будешь уходить — просто захлопни дверь, — пробурчал мне мужик серьёзного вида, отпирая замок.

В комнату он прошёл вместе со мной, сердито цыкнув на паренька, вздумавшего сунуться вслед за нами.