– У меня было очень веское основание, чтобы так поступить, – ответил Максуин. – Узнав о смерти Анабел, Даншен тут же начал бы присматривать себе новую жену: ведь, помимо земли и замка, мужчине нужны сыновья, наследники. Значит, была вероятность, что он свяжется со своим другом Гэвином Фолкенером, который как раз подыскивал подходящего мужа для вас. А я вовсе не хочу, чтобы вас отдали Даншену, миледи!

Он снова привлек ее к себе и попытался обнять, но Микаэла, кипя от гнева, сбросила его руку. Ее охватило странное чувство: к злости на Максуина примешивалась надежда на счастье с Дайрмидом и досада на себя за то, что известие о смерти Анабел принесло ей такое облегчение.

– Но почему вас так волнует мое замужество? – воскликнула она, и вдруг ее осенило: – Ах да, все дело в Глас-Эйлине!

– Совершенно верно, – ничуть не смущаясь, признался Максуин. – Вот почему я и решил поговорить с вами наедине. Поскольку Сорча едва ли родит мне наследника, я отошлю ее в монастырь и возьму в жены вас! Поверьте, вам нужен в мужья бывалый воин, который сможет сохранить для вас Глас-Эйлин, – ведь на этот лакомый кусочек зарятся очень многие!

– Стать вашей женой?! – изумилась Микаэла. – Никогда!!!

Она оттолкнула его и бросилась бежать, но Ранальд легко нагнал ее, схватил за плечи и приволок обратно к краю обрыва. Промозглый ветер из разверзшейся у ног бездны ударил Микаэле в лицо, сердце бешено стучало от страха. Ранальд не сводил с нее темных яростных глаз; Микаэле еще никогда не доводилось видеть на его лице такого свирепого выражения.

– Ты можешь сейчас свалиться вниз, гордячка, и никто ничего не узнает! – прошипел он и изо всех сил встряхнул ее.

– Не надо!.. Пожалуйста… – крикнула она, ни жива ни мертва от ужаса, трясущимися руками хватаясь за своего мучителя.

– Ну-ну, не стоит так пугаться, – вдруг смягчился Максуин. – Конечно, если владелица Глас-Эйлина вдруг умрет, я могу подать прошение королю о передаче замка мне, и Роберт Брюс, возможно, удовлетворит мою просьбу. Но я должен действовать наверняка, так что не бойтесь, я не собираюсь вас убивать. – Он похлопал Микаэлу по руке и улыбнулся: – А вы, как я посмотрю, очень любите жизнь!

– Вы очень жестокий человек, – сказала Микаэла, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Ваша жена обо всем этом знает?

– Разумеется, нет, – ответил он с иезуитской улыбкой. – Я никогда не делюсь с ней своими мыслями. Хотя, надо заметить, теперь Сорча вдруг ни с того ни с сего начала меня бояться, чего раньше не было… Она такая простодушная, бедняжка, – считает меня черствым, суровым человеком, но надеется, что я изменюсь в лучшую сторону под влиянием любящей семьи!

– Вы поступаете бессердечно, грешно, наконец! Неужели вы, с вашей образованностью и благородным происхождением, не понимаете, что так нельзя?!

– Разве грешно добиваться того, в чем ты нуждаешься? – ухмыльнулся он ей в лицо. – Я поступаю так, как считаю нужным. Вы хоть представляете себе, как унизительно для такого человека, как я, быть всего лишь хранителем Глас-Эйлина, зная, что он принадлежит женщине? Как унизительно иметь слабую здоровьем жену, которая не может подарить мужу наследника?

Микаэла изогнулась всем телом, пытаясь выскользнуть из цепких рук Ранальда, и крикнула:

– Все равно вы не имеете права так поступать!

– Очень даже имею! – Он сжал ее руки так крепко, что Микаэле стало больно. – Меня надули, всучив жену, которая не может выполнить свое женское предназначение. Дайрмид Кемпбелл завладел моей женщиной, а потом развелся с ней, унизил, растоптал! Да еще король не пожелал отплатить мне за верную службу и отдал Глас-Эйлин вам.