Маркиз Оклер вошел с видом крайне настороженным, словно ждал от Сварога какого-то подвоха. Чинно прошагал к столу, чинно уселся, и они, не удержавшись, обменялись с Аурикой такими взглядами, что Сварог уверился: о настоящей любви ему не врали…

Отец Грук, наоборот, важно шествовал с таким видом, словно ему любое море по колено. Его, сразу видно, кое-как привели в более-менее пристойный вид, но последствия еще давали себя знать. Больше всего на свете, сразу видно, ему хотелось не приема в роскошном королевском кабинете, а что-нибудь вроде черпака доброго нэльга. Сварог жестом указал ему место в сторонке, повернулся к влюбленной, чтоб ее, парочке, смотревшей на него с тревогой и робкими надеждами на некое чудо.

— Ситуацию обсуждать не будем, я надеюсь? — спросил он спокойно. — Мы все трое прекрасно знаем, как обстоит дело. А внести изменения в Брачный Эдикт не может даже императрица — это один из тех случаев, когда придется созывать Законодательную ассамблею, а ее собирают по крайне серьезным поводам, и ради вас, уж простите, друзья мои, делать этого никто не будет… Стоп, стоп, стоп! Что это вы так пригорюнились? Вы что, никогда не слышали о прорехах в законодательстве и юридических казусах? Серьезно?

— Я офицер, лорд Сварог, — пожал плечами Оклер, на которого было жалко смотреть. — Юридическим крючкотворствам не учен. (Аурика понурилась и вовсе печально).

— А зря, честное слово, — сказал Сварог. — Изучая наши законы, можно найти столько интересного… Вот вы три дня дорогими гостями присутствовали на свадьбе некоей королевской четы, но, ручаюсь, были заняты друг другом настолько, что вам и в голову не пришло подумать: а как такое вообще стало возможным? Почему на свадьбе, не выказывая протеста, присутствуют и принцы, и Канцлер? Да исключительно потому, что новобрачные, — он широко ухмыльнулся, — никаких законов не нарушали. Просто-напросто не нашлось закона, прямо запрещавшего бы подобную свадьбу. Ну, а то, что не запрещено, как известно, разрешено… Ничего, если я буду чуточку многословен? Так вы лучше поймете. Там, — он показал пальцем на потолок, — в Брачном Эдикте, четко прописано, что двоеженство и двоемужество прямо запрещено благородным ларам и лариссам. На земле, кстати, тоже — но это касается исключительно жителей земли. А вот третьего варианта не предусматривают ни земные законы, ни имперские. Чему доказательством, повторяю — только что состоявшаяся свадьба.

— Командир! — прямо-таки умоляющее воскликнула Аурика, прижав руки к груди. — Если вы что-то можете… Не томите душу!

— Хорошо, — сказал Сварог. — Так вот, я несколько часов копался в делах самых разных учреждений и выяснил массу интересных вещей. У нас в Империи насчитывается сто одиннадцать благородных ларов и ларисс — впрочем, теперь уже сто двенадцать, включая мою супругу, — имеющих земное дворянство, носящих земные титулы или придворные звания. Кому-то это понадобилось из чистого тщеславия, кому-то из эксцентричности, но многие и в самом деле обожают с этими титулами и званиями блистать при дворах земных королей. Главное, законы Империи не запрещают эти титулы и звания принимать. И вот тут-то, из-за того, что закон сух и краток, возникает возможность сделать что-то, что этим законом не запрещено. Как сделали мы. Короче говоря, любезный маркиз, любезная герцогиня… Королева Сегура оказалась так добра, что решила присвоить вам обоим сегурское дворянское достоинство. С присовокуплением каких-то титулов, но я не забивал себе голову деталями… Кроме того, вы, маркиз, если вы не знали, — с недавних пор камергер сегурского двора, а герцогиня — фрейлина ее величества.