Если ты имеешь в виду этих господ, — ткнул в фотографии Павлов, — то можешь быть спокойна.

Городецкий никогда не выпустит из рук такую дойную корову, как Роберт Вест.

Альберт Георгиевич отпустит Веста на все четы­ре стороны, как только мы ему это настоятельно посо­ветуем.

По-моему, ты слишком самоуверен...

А что, разве я когда-нибудь ошибался?

Бывало.

Господин Городецкий зажат с двух сторон. В Ека­теринбурге он уже получил предупреждение от на­ших людей, а в Москве — от Вани Бурята.

Ваня прибыл в Москву?

Ваня сидит в Гонконге, но прибыли Антон Маев- ский и Михаил Сергеев — Майкл. С Багамских остро­вов. Прилетели и сразу же начали действовать. Одно казино у Рижского они уже взяли. По крайней мере, люди Попа оттуда ушли.

Бурят решился? Видимо, пришло время... — то ли спросила, то ли уточнила Лариса.

Время подходит. У Фимы и Алика вскоре будут кислые физиономии.

А если Поп уберет Андрея?

За что? За то, что тот положил ему в карман мил­лион? И потом, Альберт Георгиевич — не Ваня Бурят. Он личность без уголовного прошлого. Делец, бизнес­мен, крутой, но не убийца. Мокрухи не признает.

Верующий. Большие деньги перевел на рестав­рацию храмов, — насмешливо улыбнулась Лариса.

Вот видишь. Верующий. А я и не знал. Но ты права — Андрей в опасности. И опасность эта грозит ему от людей Бурята, поскольку у Вани, сама знаешь, свои законы. Алик отпустит Веста, в этом можешь не сомневаться, а вот Ваня тут же подберет. Но почему не мы? Гении просто так на земле не валяются.

Теперь я поняла все.

А если поконкретнее?

Дойная корова должна сливать молоко в твой би­дон...

В наш, — быстро поправил ее Павлов.

И для этого я должна лечь в постель карточного гения?..

«Короля казино», — снова перебил Анатолий. — Так теперь называют твоего друга детства.

Отлично. В постель «короля». Не слишком ли ты категоричен, Павлов?

Разве я говорил, что обязательно ложиться в по­стель?

Понять нетрудно. Мы — люди взрослые.

Каждый волен понимать сказанное в меру соб­ственной испорченности.

Лариса с видимым удивлением посмотрела на Ана­толия и вдруг громко, заразительно рассмеялась.

Ну ты даешь! — покачала она головой. — Где телефон?

Пожалуйста.

Павлов переписал из блокнота номера двух телефо­нов, протянул Ларисе.

Позвоню позже.

Но лучше сегодня.

Предположим, мы встретимся. О чем я должна вести разговор?

Ты видела когда-нибудь, как глушат рыбу? — подумав, спросил Анатолий.

Нет.

Озеро или река под темным прозрачным льдом...

Под темным или прозрачным?

Вода темная, а лед белый. И сквозь него, как через затемненные очки, видны силуэты плавающих рыб. Вы­бирают наиболее крупных и колотят деревянной коло­тушкой по льду. И тут же пробивают лунку. Оглушен­ная, ничего не понимающая рыбина, килограммов эдак под пять, всплывает, ее подхватывают сачком и — на берег. Она быстро приходит в себя, начинает биться, но дело уже сделано. И рыбине один путь — в уху.

Страшноватая историйка...

Но ты же любишь уху, особенно налимью! Ду­маю, ты должна говорить с ним откровенно.

Совсем откровенно?

Люди приходят к власти различными путями. Интриги, деньги, подкуп, взятки — все идет в дело, если ясна и благородна конечная цель. Твой путь, Ла­риса Ивановна...

Не будем вспоминать про мой путь, — Лариса резко оборвала Павлова.

Ты спросила, я ответил, — хмыкнул Анатолий, глянул на часы и встал. — Мне пора.

Возле машины, когда Анатолий уже включил дви­гатель и собирался хлопнуть дверцей, Лариса сказала:

Ты подал мне хорошую мысль.