Мы понимаем, это нелегко, — улыбнулся Кактус так, будто бы уже получил согласие. — И естественно, ваш труд будет оплачен. Пять процентов от суммы вас устроит? Ну, тогда семь или даже восемь.

Я не могу с ходу принимать подобные решения. — Рассказов с Красавчиком–Стивом обменялись многозначительными взглядами, но Фалалеев, занятый своими проблемами, этого не заметил. — Надо созвониться с моими людьми, подумать, взвесить все «за» и «против».

Мистер Морозофф… — Кактус с натугой улыбнулся, — мы ведь компаньоны, правда? Сегодня вы мне поможете, завтра — я вам.

А эти тридцать миллионов… Они у вас что, находятся в Ялте?

По дороге сюда… — на всякий случай соврал сабуровский бандит, которому не очень понравился столь бесцеремонный вопрос.

Позвоните завтра, я дам вам ответ, — кивнул Аркадий Сергеевич и повернулся к Кактусу спиной, давая понять, что разговор окончен.

Насилу дождавшись утра, Кактус позвонил.

К радости Фалалеева, мистер Морозофф согласился выполнить его просьбу.

Но за это мне хотелось бы получить семь с половиной процентов от общей суммы, то есть два миллиона двести пятьдесят тысяч долларов, — заявил он.

Заметано! — обрадовался Кактус, понимая, что другого способа вывезти и легализировать деньги у него нет.

Сумму можно будет провести как краткосрочный кредит… — продолжал мистер Морозофф. — Само собой, с оформлением соответствующих документов. В качестве залога могу предложить свою недвижимость на ваш выбор. Соединенные Штаты, Австралия, Франция, Нидерланды… Кстати, когда вам привезут наличность?

Пара дней — и они здесь, — ответил Кактус.

Вот и отлично! — американский бизнесмен не удержался, очень довольный потер руки и в завершение беседы сказал: — А за судьбу своих денег можете не волноваться. Обманывать компаньонов не в моих правилах. У меня все надежно — как в банке!

27

О пользе прослушивающих устройств

Константин Иванович Богомолов редко включал огромный телевизор, стоявший в комнате отдыха позади рабочего кабинета, обычно предпочитая ему небольшую видеодвойку перед рабочим столом. Но сегодня, 10 марта, повод был особый: чуть более суток назад в результате совместной широкомасштабной операции органов МВД и ФСБ сабуровская организованная преступная группировка практически перестала существовать.

Еще вчера волна арестов резко пошла на спад — задерживать было уже некого. И потому фээсбэшный генерал пригласил Савелия Говоркова, с самого утра сидевшего у него в кабинете, в комнату отдыха: Богомолову не терпелось показать некоторые наиболее любопытные кадры оперативной видеосъемки в полноэкранном формате.

— Наши российские бандиты в большинстве своем люди крайностей, — с улыбкой комментировал генерал, щелкая кнопкой дистанционного управления, — если они при деньгах, при стволах, при власти, если чувствуют железную сплоченность собственной группировки, то ведут себя вызывающе и нагло. Но если их рассадить по одиночкам, лишить навороченных джипов, кредитных карточек, сотовых телефонов, оружия, ощущения собственной сплоченности, а главное, поддержки извне — они превращаются в самых настоящих скотов. Как этот, например…

На огромном телеэкране появился крупный план какого‑то казенного кабинета, то ли фээсбэшного, то ли руоповского.

За столом сидел невысокий мужчина стертой, невыразительной внешности, видимо, следователь. Напротив, стараясь не смотреть в объектив, — высоченный амбал: просительное выражение лица, потухший взгляд, а главное, покорность, сквозившая в каждом жесте, — все это свидетельствовало, что следствие идет по плану.

— Вот, взгляни, — комментировал Богомолов, — некто Иван Иванович Титенков, уголовная кличка Гиббон, так называемый бригадир.