Может он и связан, но он по-прежнему оставался мужчиной. Впервые пророс небольшой росток страха. «Ты в безопасности. Ты защищена». Она подползла к нему, пока ее грудь не попала в его жаждущий рот. Ее черные кудри рассыпались вокруг них, словно занавес, когда он с жадностью посасывал ее, растворяя ее страхи, наполняя ее удовольствием. Контакт с его горячим, жарким ртом стал для нее чем-то никогда доселе не испытанным прежде. Его рот был электричеством, проходящим по всему ее телу.

Она застонала, ломаным и хриплым голосом.

Хотя Иоахим и посасывал ее, она продолжала предаваться воображаемой картиной в голове. Как его свободные руки скользили по ее спине, вдоль позвоночника. По округлостям ее попки. «Да, о да!» Она видела, как это происходит, чувствовала это. Везде, где его призрачные руки прикасались ее, за ними следовал его рот, его призрачный язык облизывал ее кожу. Она ничего не могла с собой поделать и извивалась на члене Иоахима без фактического проникновения. Она была такой влажной, от чего легко скользила вверх и вниз. — На вкус ты подобна раю, — произнес Иоахим.

В ее голове, руки Иоахима обвили ее, убеждая откинуться назад, затем его пальцы скользнули вниз, мимо треугольничка волос к ее влажному, жаркому центру. Она издала еще один стон абсолютного наслаждения.

«Почему я связала его?» пришло ей в голову.

Он с осторожностью посасывал ее сосок.

— Да, — выдохнула она, не в силах сказать что-либо еще. — Да.

Ее голова снова откинулась назад.

— Хочешь, чтобы я облизал тебя между ног?

— Да. — Она не пыталась отрицать или играть застенчивость. Она хотела, чтобы рот Иоахима оказался там. Отчаянно хотела этого и убила бы за это.

— Иди сюда, — позвал Иоахим. Пот бисером выступил на его коже. Его челюсть была напряжена.

Она двинулась вперед, пока не расположилась над телом Иоахима, вершинка ее бедер была в дюйме от его лица.

— Ниже, — приказал он, грубым рыком.

— Иоахим, — выдохнула она, опускаясь ниже, и в следующее мгновение он уже любил ее своим ртом. Своим языком, своими губами, зубами. Он пускал в ход все. Она вскрикнула от сильного ощущения, пьянящего наслаждения. Ее бедра извивались, подаваясь вперед и назад.

— Давай, Бренна. Кончи для меня, — сказал Иоахим и она повиновалась. Ее удовольствие взорвалось скопом искр. Все ее тело сотрясалось и дрожало в кульминации, вознося ее к вратам рая. Иоахим впитывал ее, пока она не подумала, что больше ничего не в состоянии уже дать.

— Возьми меня, — сказал он. — Впусти меня в себя.

Ее конечности ослабели, но она без колебаний оседлала талию Иоахима. Затем привстала, расположив член Иоахима у своего входа, и опустилась на него, вбирая его целиком, до самого упора. Он был большим и таким длинным. Он растягивал ее, но это было чудесное ощущение, заставляющее ее чувствовать себя живой.

Иоахим зарычал.

Она выдыхала его имя снова и снова.

— Иоахим. — Она не могла сказать, что этого достаточно. Это было в ее голове, клеймило каждую ее клеточку. — Иоахим.

Она была в безопасности. Она была насыщена… и вскоре снова нашла освобождение. Ее нервные окончания уже взывали, пробуждаясь с новой жизнью.

Она уперлась руками в грудь Иоахима. Их лица были в дюйме друг от друга, его дыхание стало частью ее, а ее дыхание частью его.

— Поцелуй меня, — попросил он.

Ее рот обрушился на рот Иоахима. Она ахнула от удовольствия, и он проглотил это звук. Жесткий, горячий, нежный, быстрый, медленный, его язык встречался с ее, когда она скользила по нему. Это было чистое блаженство.