Произошедшая в нем перемена осталась не замеченной им самим, заслоненная более насущными соображениями. Поскольку его поиски в очередной раз уперлись в досадный тупик, Джеремия принялся сосредоточенно изучать кафе и его посетителей. Вид человека, пьющего кофе, пробудил в нем страстное, неизведанное ранее желание отведать этого черного нектара. К тому же в кафе был телефон-автомат, и ему пришло в голову, что он может позвонить в офис и сказать, что задерживается, только надо придумать благовидный предлог.

Джеремия закрыл за собой дверь. Склонившиеся над своими чашками посетители не обратили на него ни малейшего внимания. Только человек за стойкой смерил нового клиента оценивающим взглядом. Джеремия застенчиво кашлянул. По какой-то совершенно непонятной причине ему вдруг стало важно соответствовать стандартам этого человека.

— Добро пожаловать, мой друг, — с зубастой улыбкой обратился к нему тот. Джеремия подметил в его лице что-то волчье, хоть черты этого лица, как и всей его фигуры, в значительной мере были скрыты от глаз избыточным весом. Вояк с набитым брюхом. — Вы желаете кофе? — спросил он, старательно выговаривая слова.

Говорил он без акцента, и все же скорее всего владелец — Джеремия решил, что это владелец, — не был уроженцем этой страны, разве что вырос в одном из национальных кварталов, которые все еще сохранились в городе.

— Да, кофе. — Джеремия поймал себя на том, что неприлично долго таращится на бармена, и, смущенно потупившись, полез в карман за мелочью. — Сколько с меня?

— Десять центов вполне хватит.

— Десять центов? — удивленно переспросил Джеремия. Хоть он и пребывал в расстроенных чувствах, но не мог не отметить, что брать за чашку всего десять центов мог позволить себе только безумец. Странно, что в кафе еще не сбежался весь город, чтобы успеть выпить кофе по такой смехотворной цене, пока заведение не прогорело.

Но никто сюда не сбежался.

На губах бармена застыла плотоядная улыбка. Он был стар, но насколько стар, Джеремия угадать не мог. В этой фигуре была сила, а улыбка выражала все, что угодно, кроме слабости.

— Специальная цена для новых клиентов.

— А-а… — растерянно протянул Джеремия, бросая на стойку монету.

Бармен занялся кофе, а он направился к телефону. Сняв трубку, он опустил в щель двадцатипятицентовик и уже начал нажимать кнопки набора номера, как вдруг до него дошло, что в трубке нет гудка. На всякий случай он нажал еще одну кнопку. Ничего. В досаде он повесил трубку. Уже привыкший к невезению, Джеремия не удивился тому, что аппарат не вернул ему двадцатипятицентовик. Он снова снял трубку — молчание. Телефон не работал.

— Телефон сломан, не работает. — Под носом у Джеремии появилась чашка с дымящимся кофе.

Бармен для своих внушительных размеров передвигался удивительно бесшумно.

— Он проглотил мой двадцатипятицентовик.

Джеремия, которым вновь начинал овладевать страх, лихорадочно схватил чашку и одним глотком осушил ее наполовину.

— Я вам возмещу.

Джеремия поставил чашку на стойку и безнадежно махнул рукой.

— Не стоит. А другой телефон у вас не работает?

— Нет.

— Может, ваш личный?

— Этот единственный. — С этими словами этот дюжий увалень повернулся и направился на свое место за стойкой. Передвигался он бесшумно, точно привидение.

— Где же можно позвонить?

Владелец волчьей улыбки пожал плечами:

— Не могу сказать.

— А что вы посоветуете?.. — Джеремия повернулся, чтобы обратиться к одному из посетителей, который сидел ближе всех к нему, но… никого не увидел.