— Бля, в натуре, не подумал, херню сморозил. Я ж не в том смысле. Я вот, в этом смысле. — И указал себе пальцем на грудь, да излишне поспешно и снова заскулил от боли — палец попал точно в желудок, разорвал неповреждённые ткани и там познакомился с завтраком. Часть завтрака тут же выпала на снег. — О, а я разве это ел? — Задумчиво рёк царственный Носферус, разглядывая упавшую на снег массу, потом поддел полупереваренный кусочек пищи пальцем и снова на него глянул. — Это чё? Ананас что ли? Чёт я не ел вроде ананасы-то…

— Лёха бля! Я ж щас блевану. — Предельно откровенно заявил Шкет.

— Пардон, хуле, о! Зажило уже, зырь. — И выпрямился, показывая вымазанный кровью живот. Шкет поморщился от отвращения, но взгляд один бросил, да так и замер. Протянул руку, коснулся раны пальцем. Нету раны, свежая кожа, уже и с волосами. Брови стабильно вверх поползли.

— Нихуя себе. — Только и смог сказать Шкет.

— Сам хуею. — Согласился с ним Штык. — Я тут побрился на днях, ну, покурил слегонца, выпил немножко… — Шкет укоризненно головой покачал. — Да знаю. Обещал типа, всё такое. Но это был последний раз. Надо было обмыть, чтоб не сглазить. А как пить бросать, если не обмоешь это дело? По любому — не обмоешь, не бросишь. Стопудово. Поэтому, если бросаешь пить, нужно это дело обязательно прополоскать литрячком хорошей водяры. Я дорогую взял, реальная такая водяра, вооот. — Штык замолчал, задумчиво вертя в пальцах сигарету.

— Забыл с чего начал?

— Ну… — Штык снова покраснел, докурил сигарету, выкинул и поднялся на ноги. — Ладно, в рот мента, потопали. А куда топать-то?

— Туда. — Шкет показал пальцем на одинокое полуразвалившееся строение в сотне метров от них.

Туда и двинулись, стараясь держаться собачьей тропы. Других тут всё равно нет — ну, так! В недалёком прошлом процветающее горнодобывающее предприятие!!! Откуда тут дороги? Или там строения, вот спрашивается откуда? Всё что из металла, давно утащили местные жители, да и сдали как лом. Что деревянное — на дрова растащили. Что стеклянное — тоже утащили. Ну а что? В хозяйстве, как говорится, и бычий, этот самый — верёвка…

— Штык.

— Чё? — Буркнул Штык, ёжась от холодного ветра.

— А я тут лет пять назад был. Отвечаю — вон, видишь из снега хуйня какая-то торчит? — Штык глянул, действительно, что-то торчит, сугроб получился в стиле авангард — снега метра два и весь в провалах и ямах, в коих что-то металлическое и иногда деревянное виднеется. — Это будка трансформаторная. Мы ей опоры срубили, чё смогли на дрова спиздили. А трансформатор тяжёлый падла, кое-как утащили. Потом кабеля тут где-то копали. Ну, ты знаешь, на медь, с братом мы…

Он замолчал, по лицу прошла тень. Трудно ему было брата вспоминать, особенно учитывая обстоятельства, которые отправили его брата на тот свет, в строении впереди, скрипнула дверь.

— Оба-на! — Всплеснул руками Штык. — Вован!

— В натуре. — Кивнул Шкет. — Я не знал, что он нас встречать будет.

— Да норм, Вован нормальный пацан.

— Ага? С каких пор?

— Ну. Я тут подумал просто. Так-то да, если по старым косякам — пидор он реальный, а так, потом как он тему разыграл, и знаешь — бля буду, Вовчик реальный пацан.

— Хуй знает, может ты и прав. — Пожал плечами Шкет.

Вскоре они подошли к строению.