21

— Ну и долго мы тут тусоваться будем? — Проворчал Шкет, наливая водки в пластиковый стаканчик. На Штыка глянул — уже выпил, электровеник драный, не успели пузырь распечатать, а он уже косой. Редкий талант, что тут скажешь? Глянул на мирно храпящее на полу, полуголое тело. С какой-то злостью глянул, плюнул на пол, потом выпил. — Странная хуйня.

— В смысле? Чё за хуйня? — Поинтересовался Король, наливая по второй.

— Куда разогнался? Осади в натуре! Мороз под тридцать, а флакон один. Околеем нахуй.

— Не, во. — Штык извлёк из недр пуховика, сразу две бутылки. — Я наперёд взял, а то мало ли? А без бухла оно как-то не по-человечьи на морозе мёрзнуть, согласись братан?

— Соглашусь. — Кивнул Шкет. Снова на пленного глянул. — Всё-таки странная хуйня.

— А? — Проследил за взглядом и согласно кивнул. — В натуре, сам ещё не врубился чё это за пиздец такой и какого ваще хуя, ща. — Подошёл к пленному, тот храпит. Примерился, пнул. Парень к стене улетел, за коробки грохнулся. Спустя мгновение снова раздался сочный храп. Штык сел обратно.

— Ну и нахуй?

— Да так. — Штык пожал плечами, взял стаканчик. — Я тут подумал, может, мы с тобой накурились, да забыли? Ну и это, мерещится типа. А нихуя, видал? Похуй ему всё, храпит падла.

— Ага, ебало видел? У меня уже яйца щас отвалятся, а этот хуило розовенький, как будто на улице июнь и жара под сорок, интересно, а мы тоже такие были? Ну, когда нас серые покусали.

— Хер знает. — Штык выпил, закурил сигарету и снова поднялся. — Братан, я поссать метнусь, Ленке звякну, пускай сюда едет, надо чёт решать, валим мы его или хуй с ним, пусть живёт.

— А нахер валить-то? Он же, как мы вроде.

— Ну, я откуда знаю? Ленка башковитая, пусть она и думает. Мне чёт лень.

— Да тебе всегда лень. — Проворчал Шкет, провожая друга взглядом. — Тунеядец грёбанный.

— Сам дурак. — Донеслось из-за коробок у дальней стены. — Лен? Лен, такая хуйня короче, чё? А, журчит в смысле? Так это я поссать встал и тебе, ну бля. Трубку бросила, ща снова наберу.

Штык объяснял ситуацию, гадил тихонько на стену, храпел мужик у стены, Лена по два раза всё переспрашивала, а Шкет смотрел на бутылку и чувствовал, что в голове совершенно пусто. Случившееся было каким-то странным, он интуитивно чуял — то, что Штык сумел обратить в вампиры человека, тогда как никто более на это не способен, это очень важно, чем-то это дико важно.

Но чем?

Надо ещё выпить, авось…

С матерным и протяжным воем, Штык пронёсся над головой, потом грохнулся на пол. Шкет рюмку мимо рта пронёс, обернулся, глаза круглые.

— Ах вы волки позорные! Ну ща Папа встанет, ну пиздец вам черти штопанные!!!

Шкет медленно повернул голову обратно к дальней части склада, из которой прилетел Штык.

Они стоят там. Десятка два, может меньше. Лица интересные, с одной замечательной общей чертой — клыки у всех. Идут медленно на них, растянувшись в полукруг и в центре сего полукруга — девушка с чёрными волосами. Они остановились метрах в десяти.

— Народ, вы чё творите? — Проговорил Шкет, поднимаясь на ноги и выпуская когти.

— Ты можешь уйти. — Сказала девушка. — Мы пришли за головой короля и только.