|
Хоть щас на пальму, бананы собирать, а похуй им, стоят как реальные пацанчики и хуй они клали на всю движуху. — Штык завертел головой, брови вскинул и в другую сторону пальцем ткнул. — А там глянь, вон, ускожопые, в смысле, ускоглазые. — Тут он смутился, пожевал губами и честно признался, чуть разведя руками. — Не, я не к тому, что типа в курсах. Я так-то точно не знаю узкожопые они или нет. Я ж их, ну, китаёз этих сраных в очко-то не пёр. Чё мне баб мало, что б всяких узкожопых в очко жарить? Нах оно мне не надо. Хули — тридцать три сантиметра! Реально без пизды, сам мерил, вот этими вот руками, отвечаю как есть тридцать три! Баб у меня, ваще пресс, с таким-то хреном не проблема вообще никак! Оно и не удивительно — бабы ваще в восторге, я ж такой один, во! Туда глянь, волосатый хуила стоит, там, слева, не видишь? — Шкет прищурился, Штык шагнул вперёд и вытянул руку, чуть громче добавив. — Вон, видишь? Волосатый такой. На пузе нет волос нихуя, если ссутулится, на корточки сядет, вот в натуре будет как пизда с картинки. Гы-гы.
— Гы-гы. — Согласился Шкет. На них снова стали смотреть, пристально так. По толпе пошёл странный однотонный шёпоток. — Вот, макака эта ебаная тоже не стремается. Ты зырь, на нём вообще одёжи нет, отвечаю ебучий Маугли. А так вообще да, с другой стороны удобно, а чё? Волосня свисает, очко прикрыто, хуй не видно, прохладно и т русы всегда чистые — хули, нету их, очко ветру подставил, там сдулдо всё нахер и заебок, не воняет, даже мыться нах не надо. Хоть макака, а блять шаристый слушай хмырь, хотя. — Чё такое? — Заинтересованно молвил Шкет. — Да я подумал, оно может не в том дело. Может, это типа камуфляж такой. Ну, там, пипирка на пол мизинца, волосню сбреет, так со смеху все сдохнут — толи баба, толи мужик. А трусы надеть, так вообще пиздец будет, вату подкладывать придётся, что б с бабой не спутали. Вот он волосню и отращивает, типа просто скальп такой не детский и поди угадай, а там может вообще внутрь всё растёт, о! А может, в натуре, баба? — А хуй знает братан. Их тут до жопы, я чёт отличий вообще не ощущаю. Шерсть одна. — Во-во, может там вообще, пацаны без хуя, бабы без титек. Но ведь не огорчается же! Похуй им стоят типа крутые такие перцы и ваще не парятся. Вон, гляди, тот макак, ближе который, зёнки на меня пучит, бык блять пернатый. Типа он меня слышит, гы. Тут метров сорок, понторез хуев, — Штык рукой помахал и сказал не громко, — здорово макака сраная! — Волосатый насупил мохнатые брови, и неуверенно махнул рукой в ответ. — Видал Шкет? Мохнатый этот не слышит нихуя, а вон глянь, вон там, видишь? Волосы у них крашеные, и ебальники как у Лильки. — С Драчёнина которая? Что самогон делает? — Ага, кстати, надо к ней завернуть потом. Может, выгнала уже пару бутылей. Ты как рассказал за тему, я прям загорелся — отвечаю, ради такого даже временно пить начну. — Да это полюбэ, слушай, они странные какие-то, ну, эти, белобрысые которые. — Ну, я и говорю, чёт не так с ними. Ты глянь — походу, пидоры они все. Вот отвечаю — на ебало, как есть все пидорасы. А ведь тоже братан, ведь реально им тоже похуй на всю движуху, смотри хари какие гордые. Нет, может просто не секут, что пидореснёй от них за версту прёт, но мне чисто думается, что в курсах они. Всё понимают они, а на самом деле не пидорасы они никакие, ну, не все точно. И похеру им, всё равно как петухи вырядились и ходят, не парятся, потому что по кайфу им вот так выглядеть. А может реально весь клан педерасты. Хуй их знает, чё там как. Побазарить с ними надо, а так не понять. — Штык помолчал и, махнув рукой, дополнительно помотал головой в отрицательном режиме. |
