* * *

Руфус пришел в себя. Первое, что увидел, – потолок любимой «Червивой груши». Повернул голову. По полу к нему бежал и уже почти добрался ручеек крови. Ручеек этот вытекал из кучи тряпья, имеющей человеческие очертания. Вот только что это за куча? Руки чернее смолы, а на них… на них красные пятна обнаженного мяса. Голову можно распознать только по глазам. Глазам, совсем вылезшим из орбит. На месте рта – сгусток белой пены.

Бедный трактирщик не потерял сознания, хотя ему очень захотелось забыться, а потом очнуться, и чтобы ничего этого не было. Но нет, на сей раз его сознание выдержало. И он продолжал осматриваться, лежа неподвижно, лишь вертя головой.

В его трактире схватились насмерть ночные гости и утренние, воры-«тени» и необъяснимые чернокожие, одетые в дурацкие мешки. Вон справа двое скачут вокруг небольшого стола на четверых едоков. Черный человек пытается дотянуться до белого своим тонким копьем, а «тень» защищается оловянным блюдом из-под хлеба и пытается сблизиться с противником, чтоб достать того коротким кинжалом. Еще одна парочка затеяла похожую возню у стойки. Вор (Руфус даже неожиданно припомнил его кличку – Выдра) швырял в наседающего чернокожего всем, что попадалось под руку: посудой, стульями, тряпкой, горстью медяков. А главарь ночных пришельцев с изувеченной физиономией отбивался на лестнице аж от двух страшил с копьями.

Сейчас про Руфуса забыли, сейчас у него есть шанс ускользнуть из «Груши». Стоит ли дожидаться, что будет, когда о нем вспомнят? Нет уж.

Руфус мысленно попросил Митру посодействовать, после чего проворно вскочил, побежал так, как не бегал с самого детства, и невредимым выскочил за дверь. Он понесся по улице, не разбирая дороги и без всякого представления о том, куда надо сейчас бежать и зачем.

Глава XVII

Главный воин узнавал о ягуаре, изготовившемся среди ветвей для коварного прыжка, за сотню шагов до него. Главный воин слышал дыхание змеи, притаившейся в траве, на дыхание наносил удар боевой палкой и убивал змею. Разве его могли застать врасплох какие-то трусливые белые пауки?

Шагнув за дверь, Главный воин прыгнул головой вперед; коснувшись пола, перекувырнулся и оказался в центре комнаты на корточках. Распрямляясь, он сумел скинуть и отбросить от себя мешкообразное одеяние.

– Стража! – Со стороны захлопнувшейся двери к дикарю подходил Деливио с двумя подчиненными.- Лечь на пол! На пол, я сказал!

Но этот вдруг раздевшийся догола сумасшедший и не думал подчиняться. Стоял и озирался.

«Кто это такой? Почему в комнате Конана? Где Вайгал, где его дружок? Что происходит?» – только и успел подумать Деливио, как все началось.

* * *

Пауки сжимали кольцо. Один из них что-то грозно шипел. Пришла пора их убивать. Настал час Мстящего Удава!

Дикарь задрал голову, закатил глаза, широко открыл белозубый рот, оскалился, замолотил кулаками в грудь и выбросил из себя пронзительный, совершенно звериный вопль. Мгновение спустя он согнул колени, наклонился, коснувшись пальцами пола и вроде бы неловко, кособоко, но с поразительной проворностью побежал к столу, придвинутому к окну. Неожиданно ускорившись, он вскочил на стол и оттуда прыгнул, распрямляясь в полете, на третьего стражника Деливио, стоявшего в трех шагах от того места.