– Жертв нет, – мрачно сообщил министр внутренних дел на вечернем заседании Объединенного Штаба.

Министра срочно вызвали в Москву. Там случился террористический акт в метро – с обилием жертв, как всегда бывает в таких случаях, и президент решил, что хватит главному милиционеру сидеть в Питере и заниматься черт знает чем.

Директору ФСБ тоже намекнули, что пора бы ему вернуться на Лубянку. Намекнули, но пока не приказали – и директор решил остаться в Петербурге еще хотя бы на пару дней.

Когда президенту доложили, что после инцидента в Парке Победы жертв нет, а сам инцидент здорово смахивает на провокацию, глава государства заинтересованно спросил:

– Интересно, кто же провокатор?

– Наверное, те, кто заинтересован в дестабилизации обстановки в стране, – ответил глава президентской Администрации. – Объект внеземного происхождения сам по себе является дестабилизирующим фактором, и кому‑то хочется усилить этот эффект.

– Кому именно?

– Ну, мало ли в стране политических экстремистов. Опасно другое. Похоже, экстремисты имеют покровителей в силовых структурах.

Президент, как обычно, замял этот разговор. Он не хотел менять руководство силовых структур. В отличие от своего предшественника, новый президент в борьбе «красных» и «белых» не хотел однозначно становиться на чью‑либо сторону. За год он успел завоевать славу не просто центриста, а такого лидера, который способен соединить несоединимое и найти дело представителям самых разных политических течений. Настоящий общероссийский лидер, отец народа.

Но вот беда – политики непременно хотели перетянуть президента на свою сторону: кто вправо, кто влево. А так как сделать это не удавалось, все были недовольны, и искусственный «союз общественных сил ради процветания страны» трещал по всем швам.

Доклады о том, что министры‑силовики, собравшись вместе в северной столице, затевают что‑то странное, президент принимал всерьез, но опять же не хотел настраивать этих министров против себя и решил отзывать их из Питера поодиночке, под благовидным предлогом. А заодно более внимательно следить за деятельностью Объединенного Штаба.

Директор ФСБ объяснял свое желание остаться в Петербурге еще на несколько дней в числе прочего одной новой идеей – провести разведку с проникновением внутрь медузы. Цель: определить, что такое Зазеркалье – выдумка журналистов, галлюцинация, гипноз или нечто реальное.

Чтобы тщательно подготовить эту операцию, в Петербург вылетели начальник ГРУ министерства обороны и один из заместителей директора ФСБ. Но в придачу к ним президент послал в Питер своего человека – директора службы внешней разведки.

С одной стороны, внешняя разведка не имела к этому делу никакого отношения – ведь Зазеркалье в любом случае не зарубежное государство. Но с другой стороны, эта служба имеет штат квалифицированных разведчиков, которые не только могут принять участие в намеченной операции, но способны организовать наблюдение и за тем, что творится внутри Объединенного Штаба.

Президент не особенно верил туманным сообщениям Кондратова, который и в Штабе‑то почти не появлялся (с санкции Президента, которого события в Парке Победы интересовали больше, чем болтовня на Литейном) – но в любой ситуации полезно знать, чем занимаются подчиненные, когда босса нет рядом.

Три генерала сменили в Объединенном Штабе одного – министра внутренних дел, который в тот же день вернулся в Москву и был принят президентом.

После этой беседы стало окончательно ясно, что все попытки склонить президента к объявлению чрезвычайного положения обречены на провал. Тем более, что губернатор, как и обещал, созвал экстренное заседание законодательного собрания Санкт‑Петербурга, и депутаты проголосовали точно так, как он и предсказывал: против всякой чрезвычайщины.