— Это правда?

— Правда. Но я рассчитаюсь с вами, когда мы вернемся в цивилизованный мир.

— Теперь я вижу, что вы говорите правду!

— Говорите! Говорите же!

— Если бы вы хоть минуту поразмышляли, то не спрашивали бы, что именно мы не успели увидеть.

— Значит, вы, Френсис, размышляете?

— Иногда, от нечего делать, любезный Гастон.

— И каковы результаты, позвольте узнать?

— Два дня назад мы приметили впереди по обе стороны дороги следы индейцев.

— Прекрасно. Дальше!

— В конце леса двойной след шел метров на сто и вдруг оборвался.

— Совершенно верно. Что же это, по-вашему, значит?

— Это значит, что краснокожие устроили засаду и в любую минуту могут расправиться с нами.

— Пожалуй, вы правы! Но где именно засада? Вокруг голая степь, ни деревца, ни оврага, ни пригорка. Это было бы безумием с их стороны. А они люди благоразумные.

— Плохо вы их знаете, любезный друг! Они найдут, где укрыться.

— Это невозможно!

— Я тоже так думаю, но, поверьте, они все могут,

— Я готов согласиться, если вам так угодно.

— Благодарю тысячу раз, не хотите ли сигару?

— С удовольствием!

Доктор достал прехорошенькую сигарочницу из гуаяквильской соломы, открыл и протянул другу.

— Пожалуйста!

Капитан взял сигару, закурил и спросил:

— Как же нам быть?

— Надо остановиться. Здесь место открытое: вокруг все просматривается, и врагу трудно будет напасть на нас.

— Вы правы. При нас нет багажа, а ночи холодные. К тому же я смертельно голоден.

— Я тоже. Но другого выхода нет. Да и лошадям надо дать отдых.

— По крайней мере, проводник нас догонит.

— Да, — засмеялся доктор, — если не отправился назад в Сан-Франциско.

— Неужели он способен на такую подлость?

— А почему бы и нет? Весьма выгодное для него дельце.

— Допустим, проводник наш — канадец.

— Ну и что? Вы им верите?

— Верю всем, кто честен.

— Все это предрассудки, дорогой друг. Своего рода иллюзии.

Путешественники спешились, расседлали лошадей, привязали к воткнутому в землю колу, расстелили одеяла и рассыпали на них маис. Лошади принялись усердно есть.

Пока капитан собирал для костра сухие ветки, листья и бизоновый навоз, доктор приготовил оружие.

Вскоре запылал костер. Друзья сели и закурили сигары, поскольку есть было нечего.

— Скудная пища! — заметил капитан, выпустив облако дыма.

— Счастье — понятие относительное, — ответил доктор со смехом, — и наше нынешнее положение — тому доказательство. Утолить голод нам нечем, зато можно заглушить его табаком.

— Куда все-таки подевался наш проводник?

— Говорю же я вам: улетел назад в Сан-Франциско. Недаром он носит прозвище Желтая птица.

— Я такого не допускаю.

— Напрасно.

— Наш проводник — человек честный и за все золото Нового Света не совершит такого поступка.

— Дорогой друг! У соотечественников Санчо-Пансо на каждое слово есть поговорка. Особенно они любят одну, которую я вам советую принять к сведению.

— Что же это за поговорка?

— Самое правильное — всегда и во всем сомневаться. Что вы на это скажете?

— Никогда не слышал ничего более нелепого.