|
— Что, если и мы на них нарвемся? — спросил Конан, потянувшись к перевязи с мечом. — Война — не мое ремесло, но несколько раз нам удавалось отбиться да еще и преизрядно пощипать морских разбойников. Надо будет, так повторим! Будем драться! Если только не повстречаем «Тигрицу» Белит… — Белит? Кто такая Белит? — привычным жестом варвар коснулся рукояти меча. Шкипер пожал плечами. — Никто не знает, откуда взялась эта ведьма! И она сама и ее «Тигрица», битком набитая чернокожими! И как только женщина может командовать целой оравой черных головорезов? Говорят, они поклоняются ей как богине… зовут ее Королевой Черного побережья… Затем шкипер показал на сложенное у мостика оружие: копья, короткие мечи, луки, колчаны со стрелами. — Слабовато против ее банды… — с задумчивостью протянул он. — Но отдавать жизнь за медяк тоже обидно! «Аргос» вновь повернул в открытое море. Солнце только встало из-за горизонта, когда дозорный закричал, подзывая шкипера: по правому борту показалась стремительно приближающаяся галера под пурпурным флагом. Вскоре на палубе ее стали видны полуобнаженные черные тела; потом донесся дикий вой — боевой клич чернокожих пиратов. — Белит! Лицо шкипера, несмотря на загар, сделалось почти белым. — Левый борт — табань! Лево руля, круче! Еще круче! Гребите к берегу! Навались на весла! Бородач с проклятиями бросился подгонять гребцов. — Ну, давайте, проклятые недоумки! Гребите, не то все мы окажемся в заднице Нергала, коль не успеем добраться до берега! Шевелитесь! Стоя на корме, Конан наблюдал, как быстро сокращается расстояние между кораблями. Даже ему, не слишком искушенному в морских делах человеку, было ясно, что пираты настигнут «Аргос» гораздо раньше, чем нос торговой галеры уткнется в прибрежный песок. Дождем посыпались стрелы. Пока они еще не достигали купеческого судна, с плеском исчезая в волнах. — Послушай-ка, борода, прикажи людям вооружаться, — произнес Конан. — Лучше встретить этот сброд мечом и копьем, чем бесславно погибнуть под их стрелами. Но Титус не слушал, подгоняя гребцов бранью и тяжелыми кулаками. Те молча гребли, гребли изо всех сил; по их мускулистым телам струился пот. — Быстрее, собаки! — рычал шкипер. — Пасть Нергала за нашими спинами! Они были уже недалеко от берега, когда ветер резко стих и парус опал. Суда неумолимо сближались. Один из рулевых рухнул за борт: пиратская стрела пробила ему горло. Титус бросился к рулевому веслу. Широко расставив ноги на качающейся палубе, Конан поднял лук. Теперь он хороню видел белокожую женщину, что стояла на небольшой надстройке, венчавшей нос разбойничьей галеры. Рослые воины окружали ее, прикрывая щитами; по правому борту за лучниками сгрудились пираты с абордажными крючьями и обнаженными саблями. Киммериец принялся посылать стрелу за стрелой. Большей частью они достигали цели: чернокожие с воплем валились на палубу. Но и на «Аргосе» все громче раздавались предсмертные хрипы и стоны раненых гребцов. Рулевые погибли первыми, и теперь Титус в одиночку пытался справиться с огромным рулевым веслом, выкрикивая ругательства и поминая всех богов разом. На пиратском корабле лучников сменили копейщики, и Титус упал, пригвожденный к палубе тяжелым копьем. Моряки в ужасе смотрели на Конана: он был их последней надеждой. Киммериец, отшвырнув лук, обнажил свой длинный меч. — Что ж, парни, беритесь за оружие! Покажем этим собакам, что наши глотки не так просто перерезать! Бросайте весла! И так ясно, что мы попались! Через несколько мгновений пиратская галера нависла над бортом «Аргоса», полетели абордажные крючья, затем на палубу с ревом и визгом посыпались чернокожие разбойники. |
