— Халфемос перенес меня в Пандах, — сообщил он. — Я объяснил ему, как можно заставить обезьяну говорить, и он привлек внимание короля.

Он пожал плечами.

— Король Фолкуин до нынешнего дня был хорошим хозяином. Мы накопили денег, достаточно для переезда на другой остров. Вам бы тоже хватило.

И волшебник-калека улыбнулся Шарине.

— Вытащи Халфемоса из темницы. Это же простая клетка для пьяных моряков. В Пандахе все предельно просто, — он снова поднял сосуд. — Освободи моего мальчика, — проговорил он. — Тогда мы все вместе сумеем найти твоих друзей.

— Хорошо, — сказала девушка. — Я скоро вернусь, тогда и составим план.

Она вышла во двор, поглаживая рукоять пьюлского ножа. Церикс за ее спиной снова вдохнул успокоительного зелья.

Из гнилой сердцевины дерева в небо поднимался дымок. Теноктрис сотворила круг из слов над небольшим костром.

— Большинство магов и сами не знают, что делают, а теперь у них больше сил, чем они могли бы мечтать, — продолжал Карус. — Они вроде тех слепцов, что разгуливают с топорами вокруг людей.

Теноктрис, Лиэйн, а также сам Гаррик сидели на холме недалеко от того места, где накануне встретились с Эрза. Деревья здесь росли куда более высокие, они разветвлялись в разные стороны, образуя сплошную стену растительности.

Карус покачал головой, вспоминая, какие ошибки совершил в свое время, за тысячу лет до рождения Гаррика. При этом золотой обруч, украшавший его густые черные волосы, тоже покачнулся.

— Хотелось бы мне, чтобы сейчас среди нас был волшебник, который мог бы объяснить все эти непонятные вещи. Я дорого поплатился за то, что не верил в магию — я сам и мой флот на море.

Холм был всего на дюжину футов повыше основного ландшафта, но это все равно было необычно для Залива. На поле трудились многочисленные Эрза.

— Те маги, которых я сам видел… — начал Гаррик. Его внутреннее «я» улыбнулось при воспоминании о жизни в Барка Хамлет. Гарик сел, положив меч на колени, заморгал и глубоко вздохнул.

— Те маги, которых я сам видел, — повторил он, — в большинстве своем больше вредили, чем помогали. Они лезли в дела, в которых ничего не понимали, а силы для этого у них оказывалось в тысячу раз больше, чем нужно. В твое время это должно было происходить точно так же, ведь тогда процесс тоже дошел до своего пика.

Дым от огня Теноктрис уходил в небо, и его подхватывал ветерок. Потом он растворялся в зеленоватом небе.

— Теноктрис была в мое время, — произнес Карус, кивая в ее сторону. — Я не смог ее найти, а ты вот — нашел.

— Это она нашла меня, — возразил Гаррик. — Она вынырнула у берегов Барка. А я принес ее к нам в гостиницу.

— Ты нашел ее, сынок, — повторил король, улыбнувшись. — Нашел ее, нашел меня, Госпожой клянусь! Мы не позволим королевству снова пасть!

Карус и балкон замерцали тусклыми огоньками и исчезли в воздухе.

Гаррик заморгал, вновь ощущая тяжесть собственного тела. Он потрогал медальон Каруса, потом медленно встал. Эрза продолжали труды, не сводя, однако, глаз с людей.

Лиэйн коснулась руки Гаррика, обрадованная, что он снова стал самим собой. Она уже познакомилась с его союзником, не вторгалась в их беседы и не спрашивала, что происходит.

Гаррик понимал: этой девушке можно рассказать все без утайки, но не был уверен, что сможет правильно объяснить некоторые моменты. Допустим, Карус был вполне реальной персоной, но как это докажешь? Получается, он, Гарик, беседует с человеком, утонувшим тысячу лет назад?

Теноктрис устало улыбнулась.