Берхарт признался, что вначале он на самом деле планировал разорвать узы отца и матери. Ритуал был им придуман и требовал лишь окончательной доработки. Оставалось только получить согласие матери.

Но она его не дала.

Когда Берхарт рассказывал, как смеялась мать, буквально выплевывая им в лицо проклятия, он выглядел таким пораженным, что мне стало понятно: он не ожидал ничего подобного и был весьма впечатлен поведением матери.

 – Ее лицо светилось таким безумным торжеством, что я едва узнавал в этой женщине нашу маму, – сказал он тогда, нервным жестом растрепав волосы. – Мы пытались ей объяснить, что она еще может отыскать свое счастье, и тогда она сказала, что счастлива, пока отец или ты, Амелия, страдаете. В тот момент я понял, что все уговоры бесполезны. У меня была еще одна идея, смутная, почти на грани интуиции, но я решил попробовать. Ночью, усыпив маму заклинанием, я взял у нее немного крови. И когда мы вернулись, я отправился в комнату предка, чтобы отыскать лекарство для отца. Я немного увлекся, – Берхарт смутился и отвел взгляд в сторону.

 – И случайно сделал амулет? – спросила я, стараясь, чтобы в голос не пробрались смешливые нотки.

 – Ну, знаешь, случайно, – возмущенно выдохнул Берхарт. – Я три ночи корпел, разбираясь в последнем открытии Венсана. Он был поистине гениальным человеком. Как жаль, что я не знаком с ним. Но это не суть. Главное в том, что моя смутная идея перекликалась с его последними разработками. Оказалось, что он пытался соединить всевозможные камни и металлы с различными заклинаниями и даже целыми ритуалами!

 – Как это? – спросила я, не понимая, как можно нечто подобное вместить в небольшой камешек. Ладно еще заклинание, но ритуал...

 – А вот так, – Берхарт подскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате, явно находясь в возбужденном состоянии. – Это гениальная мысль. Она настолько проста, что у меня нет слов. Заклинание – это цепочка слов, благодаря которым магическая энергия приобретает определенный рисунок или узор, который вполне можно как растянуть, так и уменьшить. И этот узор можно сплести с внутренней структурой камня. Я выяснил, что в камне есть небольшие, невидимые человеческому глазу пустоты, в которые и можно поместить узор, как бы вписав во внутренний рисунок самого камня. Эти пустоты способны удерживать узор заклинания внутри, выпуская его только в нужный момент. Ритуал – это ведь тоже рисунок! Мы как бы создаем своими действиями магическое полотно, в которое вкладываем определенную мысль. И это полотно тоже можно уменьшить!

Берхарт остановился и повернулся ко мне. Он дышал быстро и тяжело. Все его лицо раскраснелось. Он выглядел как совершенно, абсолютно счастливый человек.

 – Ты понимаешь меня, Амелия?

Честно говоря, не сказать, что я полностью поняла все сказанное, но общее представление у меня теперь было.

 – Кажется, да, – кивнула я. – И ты, когда понял, поместил в камень... Что ты в него поместил? Это ведь не ритуал разрыва, правильно?

Берхарт рухнул в кресло и схватил меня за руки.

 – Нет, не его, – он явно очень гордился тем, что сделал. – Я просто заключил в камень заклинание, которое способно передавать энергию от матери отцу.

 – А оно не повредит маме? – спросила тревожно.

 – Нет-нет, что ты! – Берхарт рассмеялся. – Мама даже не заметит. Все будет выглядеть так, словно они по-прежнему раз в месяц вместе проводят ночь для поддержания его жизни. Для этого мне и потребовалась ее кровь.

 – Но где ты нашел такое заклинание?

 – Сам создал, – сказал Берхарт и отчего-то смутился.

 – Правда? – я восхищенно посмотрела на него. – Я даже не представляла, насколько ты умен, брат.