Соловец достал из ящика стола фотографии, сделанные экспертом Калининым в день убийства в квартире Матвеевой.

—  Через пять минут после того, как ты ушел,— сказал он,— ее нашли убитой. Сосед слышал, как вы ссорились.

Гордеев удивленно просмотрел фотографии.

—  Да, мы поссорились перед моим уходом. Мы часто ссорились, но потом мирились. Зачем мне ее убивать?

Соловец закурил.

— Мотивы могут быть разные,— сказал он.— Ревность, например.

Гордеев хмыкнул.

—  К кому ревновать?

—  К тому, кто содержал Матвееву.

—  К этому старперу? — на лице натурщика появилась презрительная улыбка.— Да я жил за его счет!

Допрос продолжил Дукалис.

—  Из-за чего произошла последняя ссора? — спросил он.

—  Мне нужны были деньги. Наталья не хотела давать. С ней случались приступы жадности. Я сказал ей пару ласковых...

—  И ударил,— подсказал Соловец.

—  Ну, ударил один раз,— согласился Гордеев.

—  Потом схватил за шею и начал душить. Гордеев взорвался.

—  Послушайте, я не Отелло! — закричал он.— Я хоть и торчу, но душить курицу, несущую золотые яйца, не стал бы!

—  Тихо! — прервал его Соловец.

—  Извините,— сказал подозреваемый.— Разрешите сигарету?

Майор дал Гордееву прикурить.

—  А кто, если не ты, мог убить ее? — спросил Дукалис.

Натурщик задумался.

—  Есть у них в агентстве одна манекенщица,— сказал он.— Звать Вика. У нее мужик — «отморозок». Он все мечтал, чтобы она заняла Натальино место. Так он, видно, решил двух зайцев сразу убить — и Наталью убрать, и меня подставить, чтобы я с его Викой не путался. Он не понимает, дурак, что на моем месте сразу трое других появятся.

Офицеры переглянулись.

—  Ладно,— сказал Соловец.— Закончим на сегодня.

Вошел дежурный милиционер.

—  Уведите,— отдал приказ майор.

Милиционер отконвоировал Гордеева из кабинета. Когда дверь закрылась, Дукалис покачал тоновой.

—  Ну и в гадюшник мы попали...— сказал он,

11

В жизни пенсионеров, как правило, происходит мало событий. Она спокойна и пустынна. Водим воспоминаний тихо накатываются и уходят в песок. Особенно, если нет внуков и связанных с ними забот.

У Анны Васильевны Сапожниковой, матери Александра Сапожникова, внуков не было. Жизнь пенсионерки была однообразна, и потому пожилая женщина была даже рада, когда появившийся на ее пороге капитан Ларин попросил Анну Васильевну поприсутствовать в качестве понятой на следственном эксперименте в соседней квартире.

—  Сейчас,— сказала Сапожникова.— Я только выключу плиту.

В этот момент в коридоре квартиры появился и сам Сапожников, уже знакомый нам и Ларину сосед Натальи Матвеевой.

—  Здравствуйте,— сказал он.

—  Добрый день,— ответил оперативник.

—  Ну, как идет расследование?

—  Спасибо. Мы работаем.

Из кухни вышла Анна Васильевна.

—  Вы знакомы с моим сыном? — спросила она капитана.

—  Да, я заходил к вам в день убийства вашей соседки,— ответил он.— Вас тогда не было дома. Так вы поприсутствуете у нас в качестве понятой?

—  Конечно, сейчас оденусь и подойду.

—  Ждем вас в квартире напротив.

Ларин вернулся к коллегам, которые находились в спальне Матвеевой.