Товарищи по учёбе, дети тёти Катарины и дяди Юхана, в целом подходили под это определение, хотя никакой конкуренции для молодой принцессы не представляли. Она во всех отношениях — и по способностям, и по характеру — была на целую голову выше своих кузин и кузена. Даже Карл Густав, старше принцессы на целых четыре года, вынужден был во всём подчиняться ей, и отнюдь не потому, что она была королевой, а он — её подданным. Он был не глуп, но слишком медлителен, а умственную неповоротливость Кристина в людях не выносила. Она сразу почувствовала своё не только интеллектуальное, но и физическое превосходство над двоюродными родственниками и стала проявлять его. Она специально писала свои сочинения на латинском языке, чтобы её «пфальцтоварищи» ничего из него не поняли. Она доводила толстяка-кузена до изнеможения на уроках фехтования и никогда, никому и ни в чём не давала себя победить. Совместная учёба с кузенами в конечном итоге лишь способствовала развитию у неё чувства высокомерия, которое она потом плавно перенесёт на всё своё окружение. Ведь все они, придворные — чиновники, слуги, военные, министры — не блистали ни умом, ни образованием и заслуживали лишь презрения. Особенно дамы — с ними и говорить-то было не о чем!

И снова в расчётах взрослых произошёл прокол!

Детали воспитательного процесса принцессы нам неизвестны. Мы не знаем также, как она тренировала своё тело, в какие подвижные игры играла, как, к примеру, научилась верховой езде и какими ещё мужскими «видами спорта» занималась. Известно только, что всё это входило в её обязательную программу подготовки как короля Швеции. Несомненно одно: занятия и с Маттиэ в классе, и с наставниками по физической подготовке на воздухе проходили очень продуктивно. Кристина с утра до позднего вечера и с огромным увлечением занималась воспитанием духа и тела и по достижении совершеннолетия могла вполне соответствовать высоким требованиям, предъявляемым к шведским монархам, а также полагать себя одной из самых образованных персон в Европе, включая мужчин.

Зададимся таким вопросом: чем, кроме соответствующих задатков, объяснялось необычное рвение Кристины к наукам и вообще к учёбе? Чем мотивировались её чуть ли не фанатичные прилежание и целеустремлённость? Сама Кристина утверждала, что учёба представляла для неё единственную возможность избежать общения с матерью. Современный шведский историк П. Энглунд тоже пишет, что «бегство принцессы к книгам» было бегством из душной, мрачной и затхлой обстановки непрекращающегося траура по отцу, который установила для себя Мария Элеонора.

Возможно, так оно поначалу и было. Создаётся, однако, впечатление, что главной двигательной силой были её непомерное честолюбие и тщеславие. Раннее осознание своей женской неполноценности обострило чувство честолюбия до предела. Если нельзя блеснуть красотой и женским обаянием, то можно многого достигнуть в другой области. Она должна была стать, как её отец. Нет, превзойти его и совершить для страны нечто грандиозное! Если отец прославился на поле брани, то она станет знаменитой на почве миротворчества. Она покажет всем, на что способна эта «девчонка из барской усадьбы, получившая в своё управление целое королевство».

Непомерное тщеславие, помноженное на впечатляющие успехи в учёбе и высокое привилегированное положение, способствовало возникновению у Кристины большого самомнения и высокомерия по отношению к окружающим её людям, а замкнутость, скрытность, сильная воля, упрямство и самоуверенность сделали её эгоистичной и лицемерной.