Она не успела ответить – Энтони положил трубку.

4

– Разве где нибудь написано, что фигуристы должны вставать ни свет ни заря? – спросила Марта, сладко зевая. Она сонно смотрела, как Дани укладывает волосы в пучок перед большим зеркалом. – Я думала, что, когда мы приедем в Брайарклифф, режим хоть немного ослабнет. – Она вздохнула. – Могла бы догадаться, что ты как раз из тех людей, которые сами себя мучают.

Дани обернулась с веселой улыбкой.

– Я лучше всего себя чувствую перед восходом солнца. – Она состроила рожицу. – Я собираюсь воспользоваться всеми своими природными способностями, в том числе и способностью рано просыпаться, чтобы как можно лучше подготовить обязательную программу. Не могу сказать, что это самое любимое мое занятие. – Дани посмотрела, как Марта лениво встала с кровати, запахнув свой прозрачный пеньюар из голубого шифона, пересекла комнату и плюхнулась в старинное бежевое кресло.

Любовь Марты к такому смелому белью не вязалась с ее сугубо деловым образом и оказалась сюрпризом для Дани. Она в который раз повторила себе, что человек – это загадка, и он непредсказуем. После откровений Бо прошлым вечером Дани обнаружила, что смотрит на Марту новыми глазами. Дани в полной мере поняла, что была так поглощена своей работой, что не обращала внимания на окружающих. То, как Марта относилась к ней, выступая в роли заботливой матери, не означало, что и ко всему остальному миру она относится так же. Марта развелась за несколько лет до того, как пришла на работу к Энтони, но Дани мало что знала о ее личной жизни. Марта была замкнутым человеком, похоже, предпочитала не распространяться о своем прошлом.

Марта подавила зевок:

– Я не понимаю, почему эти судьи заставляют вас делать обязательные фигуры. Произвольное выступление гораздо приятнее смотреть.

– Это все часть спорта. – Дани встала и расправила обтягивающие леггинсы в голубую и белую полоску, которые на ней были. Обычно она предпочитала тренироваться в рубашке и шортах, ей нравилось, как материал струится вокруг тела при каждом движении. Но сейчас она боялась замерзнуть, а в леггинсах было теплее. К тому же так было гораздо удобнее для отработки четкости фигур. – Почему бы тебе не вернуться в кровать? Я буду на катке большую часть дня, и ты не понадобишься мне до вечера.

– Пожалуй, так и сделаю. – Марта с усилием встала, пересекла комнату и вытащила из шкафа спортивную сумку Дани. – Господи, ненавижу рано вставать. Мне кажется, что большую часть своей жизни я провожу с полузакрытыми глазами. – Она сняла белую кожаную куртку Дани с вешалки. – Сначала на этой ферме в Миннесоте, где росла, потом в армии и сейчас с трудоголиком фигуристкой, которая не хочет даже понять, что каждый день должен начинаться не раньше двенадцати часов.

– Прости. – Довольная улыбка появилась на губах Дани, она взяла жакет и сумку, которые Марта протянула ей. – Правда, мне кажется, что ты всего лишь приятное исключение, остальное человечество просыпается чуть раньше. – Ее темные глаза засверкали от смеха. – Но так как ты не сможешь меня переубедить, то почему бы вместо этого не присоединиться ко мне? Я никогда не видела тебя на коньках, Марта. Давай спустимся на каток и проведем небольшую разминку в свободном стиле перед моей тренировкой.

– Я? – Голубые глаза Марты расширились от удивления. – Ты издеваешься надо мной! – Она решительно покачала головой. – Я не умею.

– Тогда я научу тебя, – уговаривала Дани. – Давай, Марта, ты полюбишь коньки, как только встанешь на них.

– О, нет, я не хочу. – Марта нахмурилась. – Я уже когда то училась, но мне понадобилось не так много времени, чтобы понять, что я никогда не буду фигуристкой.