|
Сам адмирал, при своей опытности, попался на эту удочку, рассудок его помутился до такой степени, что однажды вечером он целых два часа даже и не вспомнил о зубочистке и не ковырял ею у себя в зубах, хотя обычно предавался этому занятию с двух часов дня, когда кончал обедать, до восьми вечера, когда садился ужинать. В тот самый день, когда адмирал проявил такую невероятную забывчивость, король Карл IX пригласил Генриха Наваррского и герцога де Гиза закусить втроем. После ужина король увел их к себе в комнату и принялся было объяснять им хитроумный механизм волчьего капкана, изобретенный им самим, как вдруг прервал себя вопросом: — Не собирается ли господин адмирал зайти ко мне вечером? Кто его видел днем и может сказать мне, как его дела? — Я, – ответил король Наваррский, – и если вы, ваше величество, беспокоитесь о его здоровье, я могу вас успокоить: я видел его сегодня дважды – в шесть утра и в семь вечера. — Ай, ай, ай, Анрио! Вы сегодня встали что-то уж слишком рано для новобрачного! – заметил король, чей дотоле рассеянный взгляд теперь с острым любопытством остановился на зяте. — Да, государь, – ответил Беарнец, – но мне хотелось узнать у всеведущего адмирала, не едет ли сюда кое-кто из дворян, которых я жду. — Еще дворяне! В день свадьбы их было уже восемьсот, и каждый день едут все новые! Вы что же, собираетесь захватить Париж? – со смехом спросил Карл IX. Герцог де Гиз нахмурил брови. — Государь, – возразил Беарнец, – поговаривают о походе во Фландрию, поэтому я и собираю из моего края и из соседних краев всех, кто, по-моему, может быть полезен вашему величеству. Герцог де Гиз, вспомнив, что ночью Беарнец говорил Маргарите о некоем плане, стал слушать более внимательно. — Хорошо, хорошо! – сказал король со своей хищной улыбкой. – Чем больше, тем лучше; зовите, зовите их, Генрих. Но что это за дворяне? Надеюсь, люди храбрые? — Не знаю, государь, сравняются ли в храбрости мои дворяне с дворянами вашего величества, герцога Анжуйского или господина де Гиза, но я их знаю и уверен, что они себя покажут. — А вы ждете еще? — Человек десять – двенадцать. — Как их зовут? — Не припомню, государь, кроме одного, которого рекомендовал мне Телиньи как образцового дворянина, – его зовут де Ла Моль; не могу сказать… — Де Ла Моль! Уж не провансалец ли это — Лерак де Ла Моль? – заметил король, отлично знавший генеалогию французского дворянства. — Совершенно верно, государь; как видите, я хожу за людьми даже в Прованс. — А я, – с насмешливой улыбкой заговорил герцог де Гиз, – хожу еще дальше его величества короля Наваррского и дохожу до самого Пьемонта, чтобы собрать всех тамошних верных католиков. — Католиков, гугенотов, – перебил король, – мне безразлично, если это люди храбрые. Эти слова, в сущности, соединившие католиков и протестантов в единое целое, король произнес с таким беспристрастным видом, что даже герцог де Гиз был озадачен. — Ваше величество, уж не о наших ли фламандцах идет речь? – спросил адмирал, который, пользуясь недавно дарованным ему разрешением короля являться без доклада, вошел в комнату и услышал последние его слова. — А-а! Вот и мой отец адмирал! – воскликнул Карл IX, раскрывая объятия. – Стоит заговорить о войне, дворянах, храбрецах – и он тут как тут, его тянет, как магнитом. Мой наваррский зять и мой кузен Гиз ждут подкреплений для вашего войска. |
