|
Она посмотрела на себя в зеркало. — Мой брат совершенно прав, – сказала она. – Какое жалкое создание – человек! В это время вернулась Жийона. — Ваше величество, вас кто-то спрашивает, – сказала она. — Меня? — Да, вас. — Кто он такой? — – Не знаю, но больно страховиден: при одном взгляде на него дрожь берет. — Спроси, как его зовут, – побледнев, сказала Маргарита. Жийона вышла и сейчас же вернулась. . – Он не захотел назвать себя, ваше величество, но просит меня передать вам вот это. Жийона протянула Маргарите ковчежец – вчера вечером Маргарита отдала его Ла Молю. — Впусти, впусти его! – поспешно сказала Маргарита. Она еще больше побледнела и замерла. Тяжелые шаги загремели по паркету. Эхо, по-видимому, возмущенное тем, что должно воспроизводить этот шум, прокатилось под панелями, и на пороге показался какой-то человек. — Вы… – произнесла королева. — Я тот, кого вы однажды встретили на Монфоконе, тот, кто привез в Лувр в своей повозке двух раненых дворян. — Да, Да, я узнаю вас, вы мэтр Кабош. — Палач парижского судебного округа, ваше велиство. Это были единственные слова, которые услыхала Анриетта из всего, что говорилось здесь в течение часа. Она отняла руки от бледного лица и посмотрела на палача своими изумрудными глазами, из которых, казалось, исходили два пламенеющих луча. — Вы пришли?.. – вся дрожа, спросила Маргарита. — ..чтобы напомнить вам о том обещании, которое вы дали младшему из двух дворян, тому, который поручил мне вернуть вам этот ковчежец. Вы помните об этом, ваше величество? — О да! – воскликнула королева. – Ничей великий прах никогда еще не обретал более достойного успокоения! Но где же она? — Она у меня дома, вместе с телом. — У вас? Почему же вы ее не принесли? — Меня могли задержать у ворот Лувра, могли заставить снять плащ – и что было бы, если бы у меня под плащом нашли человеческую голову? — Вы правы, пусть она будет пока у вас, я приду за ней завтра. — Завтра, ваше величество? Завтра, пожалуй, будет поздно, – сказал мэтр Кабош. — Почему? — Потому что королева-мать приказала мне сберечь для ее кабалистических опытов головы первых двух казненных, обезглавленных мною. — Какое святотатство! Головы наших возлюбленных. Ты слышишь, Анриетта? – воскликнула Маргарита бросаясь к подруге, та вскочила, как подброшенная пружиной, ной. – Анриетта, ангел мой, ты слышишь, что говорит этот человек? — Да… Но что же нам делать? — Надо идти за ним. У Анриетты вырвался болезненный крик, как это бывает у людей, которые из великого несчастья возвращаются к действительности. — Ах, как мне было хорошо! Я почти умерла! – воскликнула она. Тем временем Маргарита набросила на голые плечи бархатный плащ. — Идем, идем! – сказала она. – Посмотрим на них еще раз. Маргарита велела запереть все двери, приказала подать носилки к маленькой потайной калитке, затем, сделав знак Кабошу следовать за ними, под руку с Анриеттой потайным ходом спустилась вниз. Внизу у двери ждали носилки, у калитки – слуга Кабоша с фонарем. |
