Брат отвел взгляд.

– Отвечай, Максим, черт тебя побери.

– Фрэн приехала навестить ее, но когда она вошла…

– Я знаю, – оборвал Алекс.

– Что знаешь?

– Она ушла.

– О чем ты?

– Она уехала, сбежала, ты это собирался сказать мне?

– Алекс, тебе лучше присесть.

– Я не хочу сидеть, – заорал Алекс, приближаясь к брату. – Скажи мне, что, черт возьми, происходит!

Едва слышно Максим произнес:

– Алекс, Софию увезли в больницу.

– Как ты себя чувствуешь, девочка?

– Лучше. Боль почти ушла, – потрясла головой София. – Кто бы мог подумать, что растягивание связок так болезненно. – Присев, она посмотрела на дядю. – Рэйнен, ты знаешь, что уже в десятый раз задаешь мне один и тот же вопрос?

– Прости, я так сильно переживаю за свою племянницу, – признался Рэйнен смущенно.

– Племянницу? Так ты признаешь, что мы родственники?

– Чушь! Я всегда признавал это. – Рэйнен…

– Ладно, признаюсь. Я был не прав в день нашего знакомства. Но теперь я исправился.

София перевела взгляд на вазу с вереском на тумбочке рядом с кроватью.

– Вижу.

– Ты моя любимая племянница.

– Рада слышать.

– Я и мой брат, старый баран, были чертовски упрямы и никак не хотели прийти к согласию. Мне очень жаль. Но ты здесь ни при чем.

Ситуация располагала к откровенному разговору, и София воспользовалась представившейся возможностью.

– Хорошо, Рэйнен. Но я хочу знать. Что между вами произошло?

Рэйнен вскочил на ноги и начал мерить комнату шагами.

– Робби жил в Баратине, пока ему не исполнилось тринадцать. Мы жили вместе: он, я и наша мама. Время было не самое легкое. Папа умер за два года до того случая, и мы не отходили от маминой юбки ни на шаг, как новорожденные жеребята, – Рэйнен подошел к окну, – но она нас не замечала. После смерти отца она стала сама не своя. Ушла в себя. Робби и я делали все, чтобы привлечь ее внимание, но безуспешно. Ничего не помогало, пока…

София не хотела торопить его, но боялась, что он не захочет рассказывать дальше. Слишком много злости накопилось у него внутри за прошедшие годы.

– Что же все-таки случилось, Рэйнен? – спросила она тихо.

– Произошла грустная история, София.

– Пожалуйста, расскажи.

– У Робби появилась идея, – начал Рэйнен упавшим голосом. – «Давай сделаем вид, что мы потерялись, – предложил он. – Она будет волноваться и искать нас». – Дыхание старика стало прерывистым. – Так она и сделала. Пошла нас искать. Мы всегда играли на пляже, и она хорошо знала, где мы. Шел дождь. Она поскользнулась на камне, упала и ударилась головой…

– О, Рэйнен.

– Тетя из Америки приехала, чтобы забрать нас, но я отказался ехать. Я не хотел оставлять Лландарон и умолял Робби не уезжать, но он сказал, что не может оставаться, после того как…

– И все годы…

– Я винил его в смерти матери, – признался Рэйнен, – и ненавидел за то, что он бросил меня.

София в волнении сглотнула.

– Мне так жаль, Рэйнен.

Теперь она многое понимала, понимала, почему дедушка так часто грустил, почему он всегда мечтал проплыть на корабле вокруг Лландарона, но не сходя на берег.