– До вечера, – произнес он, хотя она уже его не слышала. Убрал телефон и добавил едва слышно: – Боится одинокой старости он – старый хрыч.

Надо бы, надо бы пробить этого мужика. Что-то было в нем нехорошее. Что именно, Илья не мог сказать. И смотрел отец Лады на него нормально вроде бы. Никакой злобы во взгляде. Никаких откровенных наскоков. Но что-то было. Что-то нехорошее…

Он снова полез за телефоном в карман пиджака, ткнул в цифру один.

– Гарик, привет, это я.

– Вижу, – ответил ему заспанный недовольный голос. – Что-то случилось?

Гарик помолчал и добавил нехотя:

– Босс…

Конечно, Илья не был его боссом. Гарик с первых дней работал на его мать. Выполнял поручения особой важности. И стаж его насчитывал уже более двадцати лет. Что это были за поручения, Илья мог только догадываться. Но суть в том, что догадываться-то ему как раз и не хотелось. Он втайне подозревал, что руки Гарика могут быть запачканы кровью.

С некоторых пор, с тех самых, как мать уселась дома, Гарику было поручено выполнять поручения Ильи. Илья особо его не напрягал, и Гарик заскучал. И даже начал закладывать за воротник. Крепко! С последствиями от похмельного синдрома. То сердечко прихватит, то желудок. Сегодняшнее утро, видимо, выдалось суровым, раз у Гарика такой голос.

– Ничего не случилось.

– Тогда что звонишь? – и Гарик снова добавил недовольно, хрипло: – Босс.

– Надо человечка одного пробить.

Илья мысленно попросил у Лады прощения. Он не мог дать точного определения чувству, которое было разбужено вчерашним его визитом в ее дом. Но чувство в душе поселилось. И не давало покоя. И с этим необходимо было что-то делать.

– И только?

– Да.

– Что за человек?

Гарик шумно зевнул и цыкнул на кого-то. Животных в его доме не было. Серьезных отношений он не заводил. Значит, он ночевал с проституткой. Снова.

Илья забеспокоился. Он не желал, чтобы его разговору с Гариком был хоть какой-то свидетель. Поэтому он спросил с недовольством в голосе:

– Ты не один, что ли?

– Уже один. Так что за человек?

– Пантелеев Иван Митрофанович, – продиктовал Илья. – На вид за шестьдесят. Но точного возраста не знаю. Худой, но сильный.

– Ты зачем мне это все рассказываешь, босс? – вдруг хихикнул Гарик. – Я его и так срисую. Ты мне адрес слей, если есть. Если нет, и так найду.

– А вот найди, – разозлился Илья и отключил телефон. И добавил, стукнув по рулю: – Скотина!

Никто, никто не воспринимает его всерьез, а ему уже двадцать восемь лет. Он уже четыре года руководит заводом. И столько же лет Гарик выполняет его поручения. Да, нечасто он его просит. Да, по большей части поручения пустяковые. Но уважение-то к боссу надо проявлять, а то хихикает, как…

Сейчас еще и матери позвонит. И все ей расскажет. Ну, сволочь, если так сделает, он его уволит на хрен! И не будет он числиться начальником службы безопасности с зарплатой в семьдесят процентов от его личной зарплаты.

Разбаловала его мать. Ох и разбаловала.

Глава 3

Кира Сергеевна погрузила грузное, рыхлое тело в плотную пену в ванной и зажмурилась от удовольствия. Полчаса неподдельного счастья. Целых полчаса она станет наслаждаться, просто валяясь в горячей ароматной воде. Средство, которое давало такую плотную пахучую пену, присылали ей из-за границы. Оно было страшно дорогим, по ее понятиям, и дозировалось ею самостоятельно. Лизке только волю дай, она целый флакон ухлопает. Так нельзя. Это расточительство. Уж лучше она сама.