Я побежала быстрее, стук копыт сзади становился все громче. Я взглянула на Нию и увидела ужас на ее лице, ее рот был раскрыт в беззвучном крике.

Я обернулась и увидела, как Лиф взмахивает мечом, и я толкнула Нию с его пути, мы отлетели на землю.

Он промчался мимо, не успев остановить лошадь, и я вскочила на ноги и побежала в поля, крича Ние делать так же.

Я надеялась, что меня для него схватить важнее, и он оставит Нию в покое, и я не ошиблась. Он развернул лошадь и направился за мной.

Но я не собиралась легко ему даваться

Я бежала, сжимая меч. Звук копыт снова сообщил мне, что он догоняет, и я обернулась и увидела, что он почти возле меня, протягивает ко мне руку, растопырив пальцы. Я дико взмахнула мечом и не попала по нему и лошади, а потом шею пронзила резкая боль, я потеряла землю под ногами. Его пальцы впились в капюшон моего плаща. Я уронила меч и потянулась к шее, пытаясь дышать, пока он тащил меня за собой.

Кто-то закричал, все перед глазами расплывалось. Я боролась с застежкой плаща, пытаясь освободиться. Но она не поддавалась, а словно затягивалась сильнее, и я понимала, что если не выпутаюсь сейчас, то умру.

Мои ноги бесполезно бились о землю подо мной, Лиф ехал дальше, не зная или не беспокоясь из-за того, что я задыхалась, и я никак не могла этому помешать, не могла себя спасти. Гнев из-за собственной беспомощности заполнил меня, и я ощутила последние безумные удары сердца, что разносились по всему телу, тьма подступала ко мне. Я терзала горло, грудь горела, легкие просили воздуха. Нет. Не так.

И тут с тихим щелчком, похожим на выдох, застежка расцепилась, и я освободилась и глубоко вдохнула, падая. Я рухнула на землю, перекатилась и остановилась. Боль вспыхнула в спине, но я не мешкала, заставила себя подняться на колени, потом на ноги, игнорируя уколы боли, вызывающие тошноту, горло было красным, натертым, легкие все еще пылали, пока я глотала воздух.

Я оглянулась на Лифа, а он бросил мой плащ на землю и замедлил лошадь, чтобы развернуть. Его глаза беспощадно пылали. Я повернулась бежать и увидела, как ко мне едет Сестра Надежда с огромными глазами, и я замедлилась, глядя то на нее, то на Лифа, оба ехали ко мне.

Сестра Надежда добралась первой, протянула руку, и я умудрилась уцепиться ногой за стремя и запрыгнуть на широкую спину коня, рухнув за ней. Она развернула лошадь раньше, чем я успела усесться на ней лучше, и я оглянулась и увидела Лифа в пятнадцати футах от нас. Шарф съехал, его лицо искажала ярость, он скалил зубы. Я не успела понять, а нож из-за пояса оказался в моей руке, и я в отчаянии метнула его.

Его руки поднялись слишком поздно, чтобы защититься, а кинжал, к удивлению, попал в его лицо, и Лиф отлетел на землю. Он не двигался там.

Сестра Надежда погнала лошадь к Кирину, помогавшему Ние забраться на вторую лошадь. Люди Лифа лежали замертво в грязи.

— Вастел? — крикнул Кирин, залезая на лошадь за Нией.

— Просто уходим, — крикнула Сестра Надежда.

Мы ехали, и я оглянулась еще раз и увидела, как Лиф поднимается, обхватив руками голову. Словно ощутив мой взгляд, он убрал ладони.

Все его лицо было в крови.

Мы сошли с дороги, как только смогли, и набрали скорость, мчась по голым полям и небольшим лесам, пока не добрались до реки Пеналуна и не отправились вдоль нее на юг. Сначала мы бежали, стараясь оторваться от Лифа, а замедлились, когда поняли, что лошади устали. Но мы и дальше меняли направления, выбирали обходные пути, двигались по кругу, пытаясь следами сбить с толку погоню. Только когда прошли часы, и тени на траве стали длиннее, мы добрались до небольшой рощи у реки, и Сестра Надежда мрачно кивнула, натянув поводья, крикнув Кирину и Ние, что мы остановимся здесь. Как только я съехала с лошади, страдая от затекшего тела, отвыкшего от езды верхом, я добралась до реки и посмотрела на серую воду, надеясь, что она заберет из моей головы изображение окровавленного лица Лифа.