Это ужасно. Люк порвет со мной сейчас, по телефону. Что ж, хорошо. Я этого заслуживаю. Я ужасный человек. Я на прямой в ад.

Я закрываю глаза и готовлюсь к разрыву.

Но все, что говорит Люк это:

- Просто, мне действительно нравится здесь. Я знаю, что не должен этого говорить, учитывая то, через что ты прошла. Но это так. Я забыл, насколько сильно мне нравится Париж. И работа с дядей Джеральдом замечательная. Для меня это настоящий праздник.

Я открываю глаза. Стоп. Это совсем не похоже на разрыв со мной.

- Я забыл, как сильно мне нравится бизнес, - продолжает Люк. - Это правда фантастика. И, я думаю, тебе тоже понравится. Помнишь, как классно ты проводила время здесь прошлым летом? Так жаль, что ты не поехала со мной.

- Ну, - говорю я. - Я действительно не могу позволить себе отдых от работы.

Каждое слово звучит как иностранное, оно падает с моих губ. Но я говорю на английском языке.

- Конечно, - говорит Люк. - Я понимаю. Твоя работа важна для тебя. Сейчас я понимаю это. Этот перерыв научил меня кое-чему. Правда, Лиззи. Это так.

Я взглянула на Чаза. Он смотрит телевизор, который висит над баром. Там показывают гольф. Вспоминая его привычку смотреть телевизор в отеле - да, мы несколько раз включали там телевизор - я начинаю понимать, что нет такого спорта, который Чаз бы не смотрел.

- Тебя же не оскорбляет это? - спрашивает Люк. - То, что мне нравится здесь так сильно?

- Почему это должно меня оскорблять? - спрашиваю я. Что действительно меня бесит, так это то, что я сплю с лучшим другом своего жениха, парнем, который так же является бывшим парнем моей лучшей подруги. Да, моей лучшей подруги, которая сейчас лесбиянка. Вот, что меня бесит.

Но я не собираюсь говорить ему это.

- Ну, я почувствовал облегчение, - говорит Люк. - Я не хочу сказать, что бросаю медицинскую школу. Не совсем. Я.. Я вообще-то не уверен, что это для меня, и Париж.. ну, Париж - это великое место. Думаю, тебе действительно понравится...

Хорошо. Теперь я окончательно взбесилась. Я должна бросить трубку. Я должна бросить трубку сейчас.

- Ооо, объявили посадку. - лгу я. - Я должна идти. Позвоню тебе позже, Люк.

- О, точно, - говорит Люк. - Люблю тебя!

- Я тоже люблю тебя, - говорю я и вешаю трубку.

Что это было? Что только что случилось? Я даже не знаю, смогу ли я с этим справиться. Я быстро протиснулась сквозь толпу и скользнула на свой стул в спорт-баре Фокс, схватила свою рюмку с отверткой и осушила ее.

- Эй, полегче, спортсмен, - сказал Чаз, осматривая меня с некоторым опасением. - Знаешь, у них есть еще водка, кроме той, которая только что была в твоей рюмке.

Я поставила свою пустую рюмку и опустила голову на стойку бара. - Он хочет, чтобы я прилетела в Париж, чтобы увидеть его, - сказала я фисташкам, которые упали на пол.

- Сволочь, - говорит Чаз. - Следующее, что он сделает, он захочет установить дату вашей свадьбы.

Я подняла голову и взглянула на него. На нем была кепка Росомах, и выглядел он очаровательно - и сексуально - он был взъерошенный, как будто он только что встал с кровати.

Вообще-то, так оно и есть. Он был со мной.

Вина за то, что мы сделали, отравляла меня снова - как и сотни раз за день.

Я снова опустила голову на барную стойку. Кажется, я сейчас разрыдаюсь. Честно, разрыдаюсь.

Чаз положил свою большую руку мне на шею. - Выше нос, спортсмен, - говорит он. - Могло быть хуже.

- Как? - требую я ответа.

- Ну, - говорит он после раздумывания. - В конце концов, ты не беременна.

Это не развеселило меня, как Чаз того хотел.

- Чаз, - говорю я жалостно. - Все, что ты мне говорил тем утром после свадьбы Джилл, правда. Я знаю это. Люк действительно сделал мне предложение только потому, что боялся остаться в одиночестве.