Официант расплылся в ответной улыбке, говоря при этом:

— А если наведу, меня Шахиня прихлопнет, она шутить не любит.

Со стороны их разговор выглядел, как милая беседа с элементами легкого флирта.

— Со мной тоже не шутят.

— Ладно, слушай сюда. — И он сделал какие-то пометки в меню. — Ешь, пьешь, потом я даю тебе счет. На бумажке будет все написано. — Он развернулся и двинулся от нее через зал.

Маша чуть было не выскочила из-за столика и не побежала за ним. Но сдержалась. А потом — и вовсе успокоилась. В конце-концов, один час тут вряд ли что-то решает. А что боится, так это — нормально.

Ужин, принесенный официантом, был не слишком роскошным. Графинчик с коньяком был вполне к стати: Маша нервничала, а спиртное помогло ей расслабиться. А вот подсевший к ней вскоре пьяненький азер был совсем не к стати. Он то приглашал ее на танец, то спрашивал, как ее звать, то описывал свой коттедж на морском берегу… Но Маша только хмуро поглядывала на него, изредка бросая в ответ пару не слишком ласковых слов.

Минут через двадцать азер рассосался, познакомившись с более словоохотливой дамой за соседним столиком.

Появился официант, протянул счет, буркнул:

— На улице.

Маша расплатилась, сунула бумажку в карман джинсов, вышла в фойе. Но не сразу — в гардероб, а сначала прошла в туалет, заперлась в кабинке и, вынув записку, прочла ее.

Шахиня и ее люди здесь, в подсобке. Это в подвале. Без оружия не суйся, убьют. В подсобку иди не через зал, а с улицы, там, на двери служебного входа череп и кости. В конце коридора — лифт. Тебе — вниз.

Сожги записку, как прочитаешь. Я бы мог тебя заложить, но ты мне больше, чем Шахиня понравилась. Будь человеком. Удачи.

Маша порвала бумажку на мелкие кусочки, бросила в унитаз и спустила воду. Затем спокойным шагом прошла в гардероб, оделась и вышла на улицу.

Осенний ветер опалил щеки, и Маша вдруг поняла, что пьяна. "Но, подумала она, — не настолько, чтобы отказываться от принятого решения".

Дверь с черепом и костями нашлась без труда. Замечание про оружие она проигнорировала и, не задумываясь о дальнейшем, нажала кнопку звонка.

2

Дверь отворил мужчина в синем рабочем халате и заплывшем от пьянства лицом.

— Чего вам, барышня? — спросил он, но, получив легкий посыл и повертев головой, пожал плечами и дверь захлопнул. А Маша уже шла по бетонному полу коридора.

Чуть слышно звучала музыка, доносясь из обеденного зала, гудели холодильники и вентиляторы, гремела моющаяся посуда. Тут и там слышались неясные голоса, смех и переругивания работников ресторана.

Пройдя шагов двадцать, она обнаружила массивную дверь грузового лифта и вызвала его. Вошла в кабину и убедилась, что не ошиблась: кроме кнопок с номерами этаже, была тут и кнопка, возле которой было нацарапано: «Подвал». Нажала ее, и лифт двинулся вниз.

Выйдя оказалась прямо в холодильной камере — мрачном помещении, увешанном мясными тушами.

Зябко поведя плечами, пробежала через него до какой-то двери, и тут внезапно что-то заскрежетало, и туши зашевелились. От испуга Маша остановилась, как вкопанная. Туши, словно в каком-то дурацком хороводе медленно двигались по кругу. Приглядевшись, Маша поняла, что крюки, на которых они весят, укреплены на огромной цепи по типу велосипедной, удерживаемой шестернями. Она увидела дыру в потолке, в которую одна за другой исчезло две туши, и поняла, что перед ней просто-напросто транспортер — механическая система доставки мяса из холодильника на кухню.

Все стало ясно, но ужас не отступал — слишком эта картина напоминала что-то читанное ею о фашистских концлагерях… Но она заставила себя ступить еще шаг, толкнула дверь.