– Что люди об этом знают? Разве их это беспокоит? Чего мы хотим, Георг Август? Мы хотим, чтобы нас любил народ. Чтобы у нас были друзья… Свой двор, отдельный от королевского. Мы будем приглашать тех, кто будет нам полезен… и тех, кто недоволен королем. Не имеет значения, как они будут тебя называть: регентом или блюстителем. Это твой шанс показать, каким ты будешь королем.

Хмурое лицо Георга Августа чуть просветлело. Он подобрал парик и водрузил его на голову. Потом поднялся на цыпочки и посмотрел в зеркало. Он уже видел себя королем.

– Каролина, это мой шанс, – сказал принц. – Да, я понимаю. Заместитель короля! Это, конечно, оскорбление. Но какое значение имеет, как я буду называться? Они увидят! Мой дорогой, хороший народ увидит, каким я буду королем. Они начнут мечтать об этом дне так же, как и я. И день придет.

Каролина улыбнулась ему, потому что с годами ее привязанность к принцу росла.

При Сент-Джеймсском дворе начались большие волнения. Но больше всех план отъезда из Англии волновал короля. Он выглядел почти веселым – в столь приподнятом настроении никто из подданных его еще не видел.

Мустафа и Магомет, конечно, сопровождали короля. Но их это не очень радовало. Жизнь в Англии предлагала им гораздо больше приятного, чем в Ганновере. Они могли раздавать мелкие должности в королевском хозяйстве и очень скоро поняли, какую могут из этого извлекать выгоду.

Они смеялись над придворными, которые ворчали:

– Где это слыхано, чтобы у короля было только двое слуг-турок, помогающих ему одеваться?

Одевание было одной из длиннейших церемоний в жизни английских королей, а немец заменил джентльменов, занимавших доходные посты при его дворе, двумя турками.

Еще одна вульгарная привычка этого неотесанного короля, говорили разочарованные джентльмены. А у Мустафы и Магомета развился талант накопительства. Поэтому им очень не хотелось покидать столь благодатный край.

В сложном положении оказался Стенхоп. Он сопровождал Георга в Ганновер, оставляя в Англии Уолпола и Тауншенда. Разумеется, министр понимал, что сможет внушать королю свои мысли, а это очень важно. Но как он будет узнавать, что на уме у Тауншенда и еще более коварного Уолпола? Что они сделают в его отсутствие?

Естественно, короля сопровождали и две его любовницы, Каланча и Слониха. Кильманзегге не горела желанием ехать в родной город. Она нашла любовников среди англичан, и со временем они начали ей нравиться больше, чем немцы. Кроме того, в Ганновере их ждала старая соперница, графиня фон Платен. Конечно, она встретит Георга с большой нежностью. И даже такой раб привычки, как он, обрадуется перемене.

А Эрменгарда? Не так давно поездка в Ганновер привела бы ее в восторг. Это было в то время, когда она боялась за безопасность короля. Но зачем же уезжать теперь, когда ужасному претенденту показали, что он бессилен против короля, и прогнали назад во Францию? Почему бы не остаться в Англии, где жизнь гораздо удобнее и где столько дополнительных доходов? О да, Эрменгарда предпочла бы остаться в Англии.

Но в то же время она настолько любила Георга, что ее радовал его счастливый вид. Как всегда покорная, она готовилась сопровождать своего бога в Ганновер.

При Сент-Джеймсском дворе был еще один человек, который так же радовался отъезду короля, как и Георг. Это была Каролина. Она ясно понимала, что ее жизнь изменится. Она больше не собиралась притворяться, будто старается понравиться королю. Она переходит к открытым действиям!

Прекрасно, теперь они соперники. И в отсутствие короля могут заложить основы своего собственного двора, где ей со временем суждено стать королевой.

Они понимали друг друга, и Георг не мог удержаться от восхищения Каролиной.

Он ловил себя на том, что то и дело повторял:

– Если бы она не была женой сына…

Она была чертовски приятной женщиной.