— Ты просто вежливый.

Я провожу рукой по волосам. Они густые и приятные на ощупь. Никогда больше не буду пользоваться лаком для волос.

— Да, я вежливый. Но я говорю правду. Тебе повезло. У тебя такое лицо, которое всегда выглядит молодым.

— Может, ты просто видишь меня такой, какой я когда-то была.

— Нет, я вижу тебя такой, какая ты есть. — Ренато наливает вино в мой бокал. — Что с тобой случилось? Тебя же никогда не волновало, красивая ты или нет, а теперь вдруг…

— Пытаюсь понять, почему мне в жизни ничего не удалось.

— В смысле?

— Франко умер, все еще мечтая отправиться со мной в путешествие. Селеста считает, что я плохая мать. Фрэнки отшучивается, но ясно: он тоже думает, что его мать не добрый ангел, а холодный капиталист. Им кажется, что меня всегда интересовала только работа, что я всегда хотела только денег.

— И это правда?

— Я всегда была амбициозной, Ренато. Всегда.

— Выходит, у них была обеспеченная жизнь?

— У них было все, что душе угодно.

— Чего же им не хватало?

— Меня.

— Значит, они тебя любят и жалеют, что не могли проводить с тобой больше времени. Разве это плохо?

— Наверное, нет.

— Иногда я отдал бы все на свете, лишь бы мой отец был жив. Моя мать умерла, когда мне было пять. Я искал ее в каждой женщине. В некотором смысле — до сих пор ищу. Нас всех мучит ощущение, что жизнь могла бы сложиться по-другому. Но человек выбирает что-то одно и должен учиться жить с тем, что есть, и радоваться этому.

Я на минуту задумываюсь.

— Ты выслушал немало исповедей, да?

Ренато смеется:

— Да, слишком много.

— Тебя, должно быть, уже ничем не удивишь?

— Да, теперь меня уже ничто не удивляет. Я понял, что всех нас мучают одни и те же демоны.

— Как так: священник говорит о демонах?

— Я знаю о мире не больше, чем любой другой. Меня так же терзают сомнения и вопросы, на которые нет ответов. Что, я тебя удивил?

— Честно говоря, нет, — признаюсь я, откидываясь на спинку стула.

— Вот за это я тебя всегда и любил, — смеется Ренато.

— Ну, Ренато, не надо так! — Воспоминание о любви смущает меня.

— Нет, я серьезно. Я всегда любил тебя за то, что ты смотришь в глубь вещей, в самую сердцевину. Ты всегда заставляла меня быть откровенным.

— Тогда почему ты меня бросил? — Не успела я произнести до конца этот вопрос, как мне тут же стало стыдно: показалось, что я изменяю памяти мужа. — Ладно, не важно. Забудь об этом.

— А если я чувствую, что должен тебе все объяснить?

— Все равно. Я любила Франко. Я выбрала его. Не хочу знать, почему ты меня оставил. Получается, что Франко был для меня вторым, а мне не хочется об этом думать.

— Но ведь так и было.

— Ренато, не надо.

— Разве было не так? — не отступает он. — И Франко это знал. Именно поэтому вы перестали ходить в церковь Богородицы на Маунт-Кармель. Тот день, когда меня назначили в Розето, был самым кошмарным в моей жизни. Я не хотел возвращаться. Не хотел причинять тебе боль. Мне было очень неприятно, что я, получается, испортил тебе свадьбу.

— Ничего ты не испортил. Я любила Франко.

— Это хорошо, — облегченно вздыхает Ренато и выпрямляется.

— Я знала, что Франко будет со мной интересно всю жизнь, но я не была уверена, что смогу всегда быть интересной для тебя.

— С тобой мне было бы всегда интересно, Нелла.