Гуннхильд вскинула голову.

— Я скажу ему, что если он расскажет кому-нибудь о том, что видел меня, то я сделаю так, чтобы он пожалел об этом. — Ее отец все равно может узнать об этом, но с ним-то она как-нибудь справится.

— Ладно, что сделано, то сделано. Мы будем сидеть внутри и говорить потише. Я так счастлива, что ты пришла ко мне. Но почему ты носишь с собой этого котенка?

Малышу не понравилось продираться сквозь кусты. Гуннхильд пришлось усмирять его; в результате этой схватки она получила несколько царапин. Котенок успокоился лишь после того, как девочка оказалась на дорожке. Она протянула его Сейе:

— Это тебе. Чтобы у тебя был друг. А у меня будет жить его сестра. Мы дадим им похожие клички.

По щекам финки прокатилась пара слез.

— О, Гуннхильд. Ты… Ты такая добрая. — Сейя обняла ее, прижав к груди.

Опустив котенка на пол, Сейя поспешно налила в миску воды, положила творогу и мясных остатков.

— Слышишь, он мурлыкает! — Она рассмеялась. Обе уселись на пол, собираясь поиграть с малышом.

Внезапно дверной проем заслонила тень. Сейя вскрикнула.

В хижину прыгнул мужчина, за ним второй. Оба были крупными людьми, но изможденными, оборванными. Лица у обоих почти полностью скрывали спутанные грязные волосы и бороды. От них исходило такое зловоние, что Гуннхильд почувствовала сильный спазм в желудке. У каждого на плечах была туго набитая котомка. Один был вооружен топором, другой копьем.

— Хо-о! — проревел тот, у которого было копье. — Эй, Коль, смотри-ка, что мы нашли!

— Еду, надеюсь, получше, чем у нас с собой, и еще вон тот кувшин, — хрипло отозвался человек с топором. Желтая полоска зубов тускло блеснула в грязной бороде. — Но сначала и потом надо позабавиться, правда, девочки?

Это те, объявленные вне закона, поняла Гуннхильд. Такого не могло случиться на самом деле. Она должна проснуться, и этот кошмар — кончиться, настойчиво повторял какой-то голос в ее мозгу. Но все вокруг оставалось прежним — ткацкий станок, миски, поставленные для котенка, угли на очажном камне, ее поднятые руки… Но человек, сидевший в засаде, должен был их заметить. И уже бежать за людьми. Как долго будет он добираться до Ульвгарда? Скоро ли смогут мужчины взять оружие и добежать сюда? Дом находился совсем недалеко, на это не могло потребоваться много времени! Гуннхильд почувствовала, как ее кожу покрывает холодный пот, и постаралась вжаться в стену.

Сейя схватила миску и швырнула ее. Глиняная посудина разбилась о нос Коля. Женщина кинулась к преступнику и вцепилась в него.

— Гуннхильд, беги! — взвизгнула она.

Копьеносец боком двинулся к девочке. Дверь оставалась свободной. Гуннхильд кинулась вперед. Оборванный сунул древко копья ей под ноги. Она перескочила через него. Мужчина сделал широкий шаг и преградил ей дорогу. Она остановилась, беспомощно уставившись на него.

— Я ее поймал! — торжествующе крикнул преступник.

Сейя извивалась в руках Коля, пытаясь достать до его глаз. Свободной рукой он легко защитил лицо, а потом стукнул женщину. Та покачнулась, с трудом устояв на ногах.

— Карауль дверь, Мёрд, — бросил он брату и добавил, обращаясь к Сейе: — Уймись, сука, а не то хуже будет. — Он вытер с носа кровь и сопли и погрозил женщине топором.

— Я закрою дверь на засов, и эти курицы никуда не денутся, — сказал Мёрд.

— Нет. Кто-нибудь может подойти и застать нас врасплох. Будь настороже. Я тебя скоро позову.

Испуганный котенок громко замяукал, подбежал к Гуннхильд и ткнулся ей в ноги.