Теперь, узнав, что существует заколдованный перстень, с помощью которого варвара можно запросто отправить на Серые Равнины, Асгенор понял, что его звездный час настал.

«Вот почему кости всегда предсказывали удачу заговора! — возликовал он. — А теперь и моя роль в этом деле будет уже гораздо значительнее. Ну да, пожалуй, Этельстейн может стать королем, а я — его советником, а то и канцлером. Бот только этот красноносый осел может испортить все дело, если, не приведи боги, за ним следят. Скорее всего, это не так, но проверить не мешает, кто его знает, чего можно ждать от такого охламона…»

Старик торопливо спустился в подвал и зажег огонь в медном треножнике. Потом он рассмотрел нитку, которую незаметно вытащил из обтрепанного обшлага камзола Фрея, когда приглашал того войти в дом.

— Не такая уж длинная, но должно хватить, — пробормотал он, раскрывая толстый фолиант в кожаном переплете.

Асгенор долго листал страницы, подходил к полкам, заставленным всевозможными принадлежностями для колдовства, смешивал порошки и перетирал сухие листья растений, снова смотрел в книгу и, наконец, начал тщательно втирать в нить приготовленное снадобье. Старик поднимал нитку перед глазами, внимательно смотрел на нее, снова окунал в мазь, сушил над огнем, окунал снова, пока вместо тонкой, почти неприметной для взгляда вещи, у него в руке не оказался стерженек, похожий, на гвоздь: толстый и крепкий.

— То, что надо! — колдун полюбовался своей работой и взял с полки стеклянный шар с отверстием посередине. — Посмотрим, имеется ли хвост у этого осла!

Он поджег стержень, и тот вспыхнул с шипением и треском. Колдун внес его в полость стеклянного шара, и мгновенно на поверхности сферы возникли фигурки людей, беспорядочно перемещавшиеся в разные стороны, словно рыбья мелочь, разбегающаяся при ударе весла о воду. Для непосвященного вид снующих теней был бы полной неразберихой, но Асгенор мог видеть многое в движениях этих маленьких фигурок:

— Так, так… — бормотал он вглядываясь в шар, — не страшно, теперь этот… — он наклонился ближе, и лицо его засияло. — Все хорошо, тихо и спокойно!

Колдун откинулся на спинку потертого кресла и радостно потер ладони: из проведенных им действий выходило, что пока никакой опасности от существования этого дурака Фрея не исходит, и тот покорно ждет помощи от него, Асгенора.

— Неплохо сработано! — похвалил сам себя старик и рассмеялся сухим дробным смехом, столь неприятно подействовавшим ранее на незадачливого шпиона. — Насчет перстенька поколдую завтра, а пока надо сообщить обо всем Этельстейну. Если спросит, откуда узнал, скажу, что этот остолоп прибежал ко мне за советом, поскольку я известен в округе как мудрый человек, а остальное я вычитал из магических книг. В общем, я не очень сильно, и солгу, потому что Фрей действительно пришел ко мне сам, а в моей мудрости могли убедиться и заговорщики. Другое дело, что мы оба немедийские шпионы, но это известно только богам и Готлебису…

Предаваясь таким рассуждениям, колдун поднялся наверх и, бросив несколько распоряжений своим брадобреям, поспешил к графу Этельстейну.

— Почему же этот человек пришел именно к тебе? — выслушав Асгенора, мрачно осведомился Этельстейн.

Этот вопрос он задал просто так, чтобы выиграть время, потому что его едва не хватил от отчаяния удар.

Только что, утром этого дня, он подарил кольцо ненавистному Бреганту, и можно представить ощущения графа, когда колдун описывал кольцо с фиолетовым камнем, а самое главное, сообщил о заклинании и магическом действии перстня.

«Боги! — он с трудом унял предательскую дрожь в коленях. — За что вы так прогневались на меня? Видно, какие-то демоны затмили в тот момент мой разум… или вина перепил… Как еще объяснить такой чудовищный просчет? Своими руками, своими руками отдал… Мне бы не первому побуждению поддаваться, не приканчивать мерзавца-дворецкого, а порасспросить его как следует… Он, конечно, мог на самом деле ничего не знать о действии перстня, но от пристрастного допроса от него бы ведь не убыло… жить ему все равно оставалось недолго.