«Молчишь, сучий потрох? — без всякого почтения обозвал он волшебный медальон. — Значит ли это, что мне ничего не угрожает? Хорошо бы так, — подумал варвар, — но сердце мое продолжает чуять опасность, хотя я изо всех сил постарался не показать этого мальчишке, сыну Бреганта. За чередой непонятных убийств, без всякого сомнения, что-то кроется. Среди аквилонской знати у меня, разумеется, осталось много врагов, но вот если бы знать, кто они… Посмотрим, конечно, что получится с этим смешным планом Альгиманта, — хмыкнул киммериец. — Я всегда был уверен, что он и его отец — верные мне люди… если бы не эта проклятая штуковина.

…Только ведь она может и ошибиться. Вот сейчас, например, я чувствую опасность, а медальон молчит. Как во всем этом разобраться? Ладно, чего голову ломать, — решительно оборвал сам себя Конан. — Поглядим, что из всего этого выйдет, а если что — отобьюсь от убийц, впервой, что ли?..»

Если бы он знал, о чем сейчас велся разговор в карете графа Этельстейна, то многое для варвара прояснилось бы настолько, что остальное, как говорят, было бы уже совсем не королевским делом.

С этим более чем успешно справился бы и простой палач с крепким кнутом из бычьей кожи.

— Ты узнал, в каком именно месте будет устроена охота? — обратился Этельстейн к маленькому плюгавому человечку в зеленом камзоле и шляпе с большим пером, говорившему о том, что его обладатель принадлежит к королевским егерям.

— Узнал, мой господин, — ответил человечек. — Недалеко от деревни Поледуй, там, где лес поднимается на холм, и вот за ним как раз и будет гон.

— Хорошо, — благосклонно взглянул на него граф. — Успеем хорошенько подготовиться. Ты все понял, Асгенор?

Колдун молча кивнул.

— Я на ночевке поговорю с Тасвелом, и мы наметим место, где он выставит своих лучников, а завтра вечером встретимся с тобой и все решим окончательно, — нахмурив брови, сказал Этельстейн. — И не забудь подготовить все, как договорились, — многозначительно добавил он.

Асгенор еще раз молча кивнул, покосившись на егеря.

— Он наш человек, — успокоил его Этельстейн. — Будущий главный охотничий короля, — поднял вверх палец граф, отчего на лице человечка появилась подобострастная улыбка. — Таким людям можно доверять.

Вихрастый не обманул своего подельника, и в полдень маленькие оборванцы уже подходили к дому на котором красовалась вывеска «Бреем, стрижем и пиявки», предвкушая как совершенно ненужный им перстенек обратится в груду монет, на которые можно не один раз плотно поесть, и может быть, даже купить себе новые башмаки.

* * *

Вихрастый исчез за дверью, но почти сразу же появился вновь, и по его разочарованному лицу было видно, что сделка не удалась.

— Отобрал? — упавшим голосом спросил товарищ.

— Не повезло, — мрачно ответил вихрастый.—

Он уехал с королевским двором.

Мальчуганы понуро стояли, молча соображая, к кому можно без особого риска обратиться дальше, раз уж цирюльника Асгенора не оказалось на месте.

— Эх, жалость какая, верный был человек, — со знанием дела протянул вихрастый. — Надо же, не повезло так не повезло.

Однако, как говорил один древний мудрец: если убудет в одном месте, непременно прибудет где-нибудь в другом.

Двум малолетним оборванцам, конечно, не повезло, зато судьба показала свое благоволение к киммерийцу, оберегая его от появления в руках его врагов заколдованного перстня.