— Боишься? — Сэр Дэниел, казалось, окончательно растерялся. — Ты мне говоришь, что он не притронулся к тебе и ничем не оскорбил, а теперь, оказывается, ты его боишься. Но ведь он, по-моему, и любезен, и деликатен. Король самого высокого о нем мнения…

— Ах, ну конечно, король! — взвилась Крессида. — Король всегда прав, и ему положено повиноваться, какие бы последствия…

— Да, Крессида, королю должно повиноваться, — взволнованным голосом проговорила леди Греттон. — Право, я тебя решительно не понимаю. Перед церемонией обручения лорд Рокситер спросил тебя, не предубеждена ли ты против него. Ты ответила — нет. Уж не хочешь ли сейчас сказать нам, что тебе пришелся по душе кто-то другой здесь, при дворе?..

— Конечно, нет, — с отчаянием воскликнула Крессида. — Я никогда не сделала бы ничего такого, чего бы вам пришлось стыдиться. Никого другого нет… но лорд Рокситер — могущественный вельможа, у него такое высокое положение при дворе… он подавляет меня. Он… он уже приказывает мне, с кем я должна дружить, кого избегать…

— Он твой жених, будущий муж, — сказала леди Греттон спокойно. — Это его право. Если какой-то мужчина…

— Нет никакого мужчины. Я же сказала. — Крессида заметила вдруг, что по-детски топает ногой, и тотчас остановилась: она увидела, как Алиса осуждающе прикусила губу, и поняла, что ведет себя просто глупо. — Речь шла о… о фрейлинах… вернее, об одной из них… он желает, чтобы я держалась от нее подальше. Я не хочу, чтобы мною распоряжались. Он не заставит меня отказываться от тех, кого я люблю. В следующий раз он пожелает, чтобы я отказалась от Алисы.

Леди Греттон поджала губы. Ей было слишком хорошо известно, что многие женихи предпочитают сразу же удалить компаньонок своих молодых жен. Ей-то самой повезло — муж охотно оставил при ней всех ее любимых старых слуг и с радостью принял их в своем доме. Она надеялась, что у Крессиды все получится так же.

— О ком мы говорим? — взорвался вдруг сэр Дэниел. — Вероятно, у Рокситера нашлись веские причины невзлюбить какую-то твою приятельницу. Быть может, она нескромно высказывается о замужней жизни и пугает тебя. Если это так, ты должна подчиниться указаниям Рокситера. Скоро ты будешь с ним обвенчана и покинешь двор.

Крессида уже собралась рассказать о своей беседе с женихом, но отчего-то слова вдруг замерли у нее на губах. «Вас использовали, — сказал он тогда, — и это может обернуться для вас бедой… и для других тоже». Она не могла забыть, как испугалась за отца в тот день, когда в Греттоне появился королевский посланец.

Почему Рокситер враждовал с леди Элизабет? Несколько дней ее не допускали во дворец. Может, по его приказу? Крессида вздрогнула. Каким же могущественным должен был быть Рокситер, если мог распоряжаться приближенными королевы и даже племяннице короля запретить появляться в покоях Анны.

— Я не хочу этого брака, — сказала она упрямо. — Отец, если вы меня любите…

Сэр Дэниел пришел внезапно в дикое бешенство.

— Я вырастил безмозглую дуру! — заорал он грубо. — Тебя торжественно обручили в королевской часовне. Чтобы разорвать такую помолвку, нужно разрешение папы. Ты уже жена, вас только не обвенчали, вы только не разделили ложе…

Он оборвал фразу, поймав на себе недовольный взгляд жены.

— Вы обручены в присутствии короля. Ты хоть на минуту задумалась о том, как он встретит мою просьбу обратиться с подобным прошением в папскую курию? Какие я могу дать ему объяснения, кроме того, что тебя одолевают глупые девичьи страхи? Подумай здраво, Крессида.