– В Иствелле. Я собираюсь жениться. На родственнице моей покойной матери, которая происходит из старинной семьи Друри. И с разрешения отца я надеюсь снести большую часть старого дома и перестроить его заново. Возможно, мой отец долго не проживет, тогда оба дома – и там, в Кенте, и лондонский – будут принадлежать мне. Мне нужен дом, соответствующий моему положению при Дворе, но и я, и моя невеста – мы оба любим деревню и надеемся, что именно Иствелл станет нашим главным домом. Вам известны мои пристрастия в строительстве, Брум, и я хотел бы, чтобы вы взяли под свою опеку оба дома.

Дикон, преисполненный благодарности и чувства облегчения, почти не мог говорить.

– Я не могу не принять это предложение с радостью, – наконец, произнес он.

– Должны ли мы благодарить за это нашего доброго друга Тома Худа? – спросила Танзи.

– Отчасти, наверное, да. Мне очень понравилось, как вы сделали тот камин в нашем лондонском доме и фонтан. И, как я уже сказал вам, вопреки всему, что о вас говорят, мне импонирует то, что вы отказались работать с Робертом Вертье. К тому же я намерен превратить Иствелл в один из самых красивых домов в Англии и уверен, что именно вы можете помочь мне в этом.

Мойл подошел к открытой двери и крикнул Джоду, чтобы он принес ему сумку, которая приторочена к его седлу. Он вытащил чертежи, и вскоре оба – он и Дикон – с энтузиазмом рассматривали их, забыв обо всем. Они обсуждали все детали предстоящего строительства, а Танзи с котенком на руках молча наблюдала за Джоном Мойлом, странным человеком, полуправоведом, полухудожником, который взял в свои руки заботу о ее семье.

– После свадьбы мы уедем на несколько месяцев во Францию, по делам короля, и я хочу, чтобы перед нашим отъездом вы переехали в Кент и начали работать по собственному усмотрению.

– Коль скоро вы будете во Франции, сэр, не могли бы вы прислать баржу с канским камнем?

– Это будет очень дорого стоить, но я знаю, что именно этот камень покойный король использовал для часовни королевского колледжа и при восстановлении многих замков…

– Можем ли мы взять с собой наших лошадей и старика Джода?

– Разумеется. Вам обязательно нужна будет лошадь; я хочу, чтобы вы присматривали и за лондонским домом, и вам придется поездить по окрестностям, чтобы собрать лучших местных мастеров. Они смогут начать с того, что снесут западное крыло. Если вы и ваша жена готовы отправиться со мной на будущей неделе, мои люди помогут вам переехать.

А потом наступил момент, который Танзи восприняла и вовсе как настоящее чудо.

– Здесь, среди фруктовых деревьев, – сказал господин Мойл, указывая пальцем на какой-то кружок на пергаменте, – вы можете построить дом для себя, пока я буду отсутствовать. И найдите себе помощников. Начните именно с этого и постройте большой дом, чтобы там было достаточно места для всех, потому что мне кажется, Ричард Брум, что вы останетесь с нами до конца ваших дней!

Поскольку господин Мойл начал складывать все свои бесценные чертежи, Дикон наконец осмелился взглянуть на жену и, встретив ее восторженный взгляд, понял, что все его прежние поступки были правильными, и они не пропали даром.

– Мне кажется, что, будучи таким великодушным хозяином, вы вообще не сможете освободиться от нас! – смеясь, сказал он. – Но не кажется ли вам, что, почти не зная меня, вы слишком доверяете?

– Я уверен, что, зная ваши принципы, которые вы так блестяще подтвердили, ничем не рискую, а, напротив, окажусь в выигрыше. И не забудьте, что я много слышал о вас обоих от Тома, которого именно вы прислали к моему отцу и который не может не думать о том, как бы стать моим свояком.

– И вам кажется, что он когда-нибудь им станет? – Танзи не удержалась от вопроса.