— Не тревожься за меня, — сказала я отцу. — Я не пропаду. У меня есть лавочка. Я буду печатать книги и продавать их. Я заработаю себе на жизнь. И Дэниел всегда мне поможет.
Отец кивнул. Он покидал этот мир и не хотел тревожить свою душу советами и возражениями.
— Я благословляю тебя, querida, — почти шепотом произнес он.
— Отец! — всхлипнула я, уткнувшись головой в его одеяло.
— Благословляю тебя, — снова повторил он и закрыл глаза.
Я заставила себя снова сесть и отерла рукавом слезы. Но они продолжали капать, и я почти не видела слов. Потом, устыдившись своей слабости, я еще раз вытерла глаза и стала читать: «Возвеличено и свято будет имя Господне в мире, что сотворил Он волею Своей. И да воздвигнет Он царствие свое в дни вашей жизни и жизни всех колен Израилевых, и да приидет оно вскорости, по молитвам вашим. Аминь».
Ночью, когда сиделка постучалась в дверь моей комнаты, она застала меня одетой и сидящей на постели. Я ждала этого момента и поспешила в комнату отца. Меня поразило его сияющее, улыбающееся лицо, напрочь лишенное страха. Я знала: он сейчас думал о моей матери. Если его вера или вера христиан говорила правду, он радовался, что скоро встретится на небесах со своей любимой женой.
— Сходи за доктором Дэниелом Карпентером, — попросила я Мари.
Та молча накинула плащ и сбежала вниз по ступенькам.
Я села возле кровати и взяла отца за руку. Пульс у него был учащенным. Казалось, я держу не руку человека, а маленькую птичку и чувствую ее тревожно бьющееся сердечко. Вскоре внизу тихо скрипнула дверь. По лестнице поднимались двое. Я подумала, что это Мари, но увидела не сиделку, а мать Дэниела.
— Я не буду мешать, — сказала она. — Но ты не знаешь всего, что надлежит делать в таких случаях.
— Я уже сделала. Я прочитала молитвы.
— Это хорошо, — сказала миссис Карпентер. — Теперь я сделаю все остальное. А ты посмотри и поучись. Пригодится… если не для меня, то для других.
Она тихо подошла к кровати.
— Ну как, мой старый друг? — спросила она. — Я пришла проститься с вами.
Отец молча улыбнулся ей. Миссис Карпентер осторожно приподняла его за плечи и повернула лицом к стене. Потом она села рядом и стала читать над моим умирающим отцом все молитвы, какие помнила.
— Прощай, отец, — прошептала я. — Прощай. Прощай, отец.
Дэниел сдержал свое обещание заботиться обо мне. По закону, все отцовское имущество переходило к его зятю, но Дэниел в тот же день оформил бумагу с отказом от прав в мою пользу. Если не считать книг и манускриптов, отец за свою жизнь не накопил ничего. Мне его нехитрые мужские пожитки были не нужны, и Дэниел куда-то унес их. Мари согласилась пожить со мною еще несколько месяцев, чтобы мне было не так одиноко и спокойнее спалось по ночам. Миссис Карпентер думала, что уж теперь-то я вернусь к мужу. Убедившись в обратном, она нахмурилась, но вслух ничего не сказала.
Миссис Карпентер заказала поминальную мессу. В тот же день, поплотнее закрыв двери и ставни, мы провели поминальный еврейский обряд. Я стала благодарить ее, но она лишь махнула рукой:
— Мы обязаны помнить и соблюдать обычаи нашего народа. Забыть их — все равно что забыть самих себя. Твой отец был великим еврейским ученым. Он сумел сохранить книги, которые считались забытыми и потерянными. Если бы не такие люди, как он, мы не знали бы молитв наших предков. Теперь ты видела, как надо проводить обряд. Ты научишь этому своих детей, и наши обычаи не умрут вместе с нами.
— Со временем их все равно придется забыть, — сказала я.
— Это почему? — удивилась она. |