- Прекрасно. - Сэр Фрэнсис взял со стола листок. - Запомните, мастер Марло: знание никогда не бывает слишком дорогим, и за его обретение я готов заплатить необходимую цену - какой бы она ни оказалась. Уверен, что и вы поступите так же. Томас известит вас о первом задании. Как только выполните, сразу получите вознаграждение. Желаю удачного дня, мастер Марло.

Кит с поклоном направился к двери, а Томас обратился к вельможе:

- Вы желали видеть мою младшую сестру, сэр Фрэнсис. Она в приемной, ожидает аудиенции.

Секретарь нахмурился, словно вспоминая, а потом кивнул:

- Ах да, действительно. Веди малышку, Томас. Пожалуй, взгляну.

Томас поклонился и вышел из комнаты вслед за Китом. Не успел он произнести ни слова, как Марло повернулся и со всей силы, словно кувалдой, ударил его кулаком в живот. Задыхаясь, Томас со стоном согнулся, закашлялся, а из глаз брызнули слезы.

- Негодяй! Ты рассказал ему о моих сомнениях, о моих взглядах… донес, предал! - с ненавистью прошептал Кит.

Он побелел от гнева; дрожа, не в силах совладать с собой, снова замахнулся и нанес еще один удар, сильнее первого. Остановился над скрючившимся от боли любовником, выплевывая горькие обвинения:

- Ты специально заманил меня в ловушку. Жалкий вонючий пес, мерзкий подонок!

Презрительно пнув изменника, Марло выскочил на улицу и с такой яростью хлопнул дверью, что дом задрожал. На грани агонии, Томас прислонился к стене и, как рыба на суше, начал хватать ртом воздух. Он знал о бурном характере Кита, о привычке размахивать кулаками, особенно с похмелья. Однако ему и в голову не приходило, что тот, с кем связывала жаркая страсть, мог наброситься с дикой злобой, даже не дав возможности защититься.

Сидя в приемной, Розамунда услышала удары, хрип, стук входной двери. Не выдержав неизвестности, она встала и осторожно выглянула в коридор.

- Томас! - Она подбежала к брату, который все еще без сил опирался на стену. - Что случилось? Где мастер Марло?

Брат не мог произнести ни слова, и встревоженная Розамунда остановилась рядом, лихорадочно пытаясь придумать, что сделать, чтобы никто не увидел мастера Уолсингема в таком состоянии. К счастью, коридор оставался зловеще пустым.

- Ушел, - наконец прохрипел Томас. - Гори он в аду, неблагодарный ублюдок. Знать его больше не хочу.

Он позволил сестре поддержать себя и с ее помощью немного выпрямился, но не отошел от стены до тех пор, пока мучительная, тошнотворная боль не отступила, а дыхание не выровнялось.

Розамунда растерянно стояла рядом.

- Что случилось?

На вопрос Томас не ответил, однако спустя пару минут коротко сообщил:

- Господин секретарь хочет тебя видеть.

- Сейчас?

Брат застонал и с трудом отделился от стены.

- Пойдем.

Розамунда вернулась в приемную, чтобы забрать доску и мел, и пошла за братом. Возле двери кабинета Томас остановился, постучал и вошел, знаком приказав сестре не отставать.

Фрэнсис Уолсингем вопросительно поднял глаза.

- Что вас задержало?

- Пустячное дело, сэр.

Томас все еще выглядел совершенно больным, да и голос срывался, однако даже если секретарь королевской канцелярии и заметил неладное, то виду не подал.

- Позвольте представить сестру, сэр. К вашим услугам мистрис Розамунда Уолсингем.

Томас шагнул в сторону.

Розамунда осознала, что все еще держит в руках рисовальные принадлежности и не сможет сделать пристойный реверанс, если не избавится от лишних вещей. Неловко пристроив дощечку на край стола и положив сверху мел, она присела и низко склонила голову. Потом медленно поднялась и встала прямо, сложив руки перед собой и твердо глядя в черные глаза господина секретаря.