— Об этом, господин, нам почти ничего не известно. Нижний этаж Сергий Павел сдает в аренду весьма состоятельным людям. Остальные — ремесленникам и прочему сброду. Недурные гнездышки, верно? Но ты же знаешь, что у этих современных строений недолгий век. Через несколько лет они превратятся в такой же хлам, как большинство подобных им домов.

— Возможно. А ты, случайно, ничего не знаешь о той даме, что снимает здесь первый этаж? Говорят, она приезжает сюда в паланкине, который несут рабы-нумидийцы.

Цирюльник пожал плечами.

— Ты, должно быть, имеешь в виду ту, что наняла зодчих несколько месяцев назад. Лично мне никогда не доводилось ее видеть. Но некоторые утверждают, что появляется она здесь обычно затемно. Что же до нумидийцев, то о них я ничего не слыхал. Одни говорят, что ее паланкин несли египтяне. Другие — что чернокожие нубийцы.

Скорее всего, Клавдия пользовалась не своими рабами, а чужими. В городе существовали специальные службы по найму невольников. Однако я счел бесполезным их проверять, тем более что Клавдия могла одолжить носильщиков у кого-нибудь из своих друзей. К тому же какой смысл было разыскивать этих рабов? Разве что затем, чтобы расспросить их, куда они доставляли госпожу. Но они вряд ли об этом вспомнили бы, потому что от этого им не было никакого проку. Впрочем, так же, как и мне. К тому же рабов можно было заставить давать показания в суде только под пыткой, и все равно им никто не верил.

— Благодарю за услугу. Я заплатил брадобрею ас.

Моя щедрость, должно быть, его сразила. Четверть аса за такую работу было бы более чем достаточно.

— Премного благодарен тебе, господин. Захочешь узнать что-нибудь об этой части города, цирюльник Кватра Проба всегда к твоим услугам.

Заверив его, что непременно воспользуюсь этим предложением, я поплелся домой. В самом деле, этот старый вояка в будущем стал одним из моих лучших осведомителей, при этом он всегда руководствовался чувством долга, но не личной выгодой.

Когда я вошел в дом, мои клиенты изо всех сил старались не подавать виду, что заметили мою шаткую походку.

— Молчи, — предупредил я словоизлияния Катона, бросившегося мне навстречу. — Сейчас же все идем к претору. У нас мало времени.

И мы все потрусили к дому моего отца. Завидев нас, Деций Безносый Старший отозвал меня в сторону и сквозь зубы процедил:

— Ты где был?

Странно было видеть отца столь возбужденным.

— Я вел себя как последний кретин, — честно признался я.

— В этом я не сомневаюсь. А между тем ночь не обошлась без происшествий. Однако ты, видать, ничего еще не знаешь.

— А в чем, собственно, дело?

— Прошлой ночью было совершено убийство. В твоем районе!

У меня по спине побежали мурашки. Так зачастую со мной бывало в детстве, когда на уроке латыни мне нужно было отвечать домашнее задание, а меня вдруг осеняла мысль, что я его не подготовил.

— Мало того что ты прокутил с друзьями всю ночь, — продолжал отец, — ты даже не изволил явиться домой к докладу капитана ночного дозора.

— И что же такое важное он не сумел мне сообщить? — в запальчивости осведомился я. — Надеюсь, у него еще не раз представится такая возможность.

— Только то, что этой ночью был убит самый богатый человек Рима.

Мне показалось, что на моем недавно выбритом затылке волосы встали дыбом.

— Правда, он был не высокого происхождения. Тем не менее это убийство может иметь самые печальные для нас последствия.

— И кто же это? — спросил я, хотя уже почти знал, какой будет ответ.

— Сергий Павел. Самый богатый вольноотпущенник нашего поколения.