Пока мы пробирались между столов в поисках свободного места, со всех сторон раздавались приветствия в адрес Милона. Обитатели заведения говорили на разных языках, среди которых я различил по меньшей мере дюжину. Представители каждой гильдии сидели за отдельным столом и были облачены в туники и головные уборы особого кроя и расцветки. За одним из них я заметил людей с такими же мускулистыми руками, как у Милона; за другим собрались мужчины с прилизанными волосами и широкими грудными клетками. Я про себя подумал, что они, должно быть, были ныряльщиками.

Наконец мы заняли маленький стол в самом углу комнаты. К тому времени мои глаза уже привыкли к скудному свету, и я смог разглядеть, что зал был высечен из цельной скалы, на которой стоял храм. К тому времени как слуги принесли нам большое плоское блюдо с пышущей паром рыбой, приправленными сыром и луком колбасками, хлебом, фруктами и кувшином вина, я успел задать Милону несколько вопросов относительно скалистой пещеры.

— Говорят, она находится здесь с самого основания города, — сообщил мне Милон. — Образовалась она естественным образом и первоначально использовалась в качестве склада. Потом ее расширили. Как-то раз жрецу во сне явился бог. — Он вздернул большой палец вверх, туда, где находился храм. — Это был Меркурий. Так вот он якобы повелел, чтобы в подполье открыли большую винную лавку.

— Говоришь, Меркурий? Что ж, разумно. Только бог барыша мог внушить своему жрецу мысль основать деловое предприятие под зданием храма. Верно, они и жилье сдают в аренду?

— За храмом у них есть недурные комнаты. Если ты не слишком разборчив в этих вопросах.

— Что ж, это весьма удобно.

Надо сказать, что для такого заведения, как эта таверна, вино оказалось совсем неплохим, а ее обитатели весьма интересными и разнообразными. Здешние моряки и барочники являли собой такую крепко сплоченную команду, какой я никогда не встречал в других местах. Несмотря на то что они были шумными и энергия била в них через край, никто из них не затеял ни единой драки. Это обстоятельство меня так удивило, что я даже не удержался, чтобы не спросить о нем у Милона. В ответ тот указал подбородком в сторону громадного бритоголового мужчины, сидевшего в углу на табурете, прислонив к стене дубинку из оливы.

— Порядок здесь поддерживают профессионалы. Помнится, мне самому тут довелось подвизаться вышибалой. Это было в межсезонье, когда для гребцов нет работы.

Последующие несколько минут мы предавались еде. После того как мы изрядно насытились, слуга отнес пустое блюдо и вместо него поставил чашу с фигами и орехами. Мы принялись их жевать, запивая вином. Милон принялся расспрашивать меня.

— Может, я сую нос не в свои дела, господин, — вдруг произнес Милон, — но мне кажется, что человеку твоего ранга не пристало посещать какого-то пиратского посредника.

— Да, — согласился я, — это не входит в мои повседневные обязанности.

— А этот человек, Клавдий, — продолжал Милон, — почему он пытался заставить тебя прекратить расследование?

— А что, собственно говоря, тебя интересует? — в свою очередь спросил его я. — Почему ты спрашиваешь?

Глаза у него расширились, как будто мои слова его незаслуженно оскорбили.

— Как почему? Да потому, что я такой же гражданин, как твой приятель Клавдий. И меня так же заботит судьба моего государства.