|
— А ведь мы, эта… друзья. — Вот я и решил, что ты мне по дружбе помогаешь! — В голосе конца, все ещё печальном, появился намёк на энтузиазм. — Обрадовался безумно: чтобы в нашем мире, подлом таком и несправедливом, встретить столь бескорыстного воина… — Да уймись ты! — Нет, ты вспомни, как я обрадовался! — Начал наседать Харций. — Кормил твоих бойцов бесплатно, раз! — Днём дикарям выдавали по два пакетика чипсов. — Поил бесплатно, два! — Утром Красные Шапки получили бутылку виски на всех. — Как к родным относился, право слово! — Родня, мля! Копыто задумчиво положил ладонь на рукоять ятагана, и почти сразу же, словно прикосновение к оружию пробудило доселе дремавшие инстинкты, в маленьких глазках уйбуя вспыхнул недобрый огонёк. Но Харций был готов к такому развитию событий. Конец прекрасно понимал, что, даже если Шибзич сломается и не станет доводить дело до скандала, его бойцы поведут себя совсем иначе. А получить десять разъярённых дикарей за час до открытия заведения концу хотелось ещё меньше, чем платить им за работу. — Копыто! Я понял, как мы можем договориться! Радости и оптимизму в голосе Харция позавидовал бы даже прожжённый продавец Иеговы. Уйбуй, почти решившийся пустить концу кровь, поперхнулся от неожиданности: — Что значит договориться, мля? О чем? В натуре, больше я на тебя и пальцем не пошевелю. — А грабить через месяц будешь? — Грабить буду, — после короткой паузы подтвердил Копыто. — Если ты ещё жив будешь. А пальцем шевелить, в натуре, не стану. Харций, которому не хотелось искать других исполнителей для столь сомнительного мероприятия, приободрился. — Значит, насчёт грабежа все в силе… это хорошо. А за сегодняшнее ты меня извини: я ведь правда не подумал, что ты денег захочешь. Решил, что по дружбе помогаешь. Да и наличных у меня нет совсем, только на обои пять тысяч ушло. Копыто покосился на крашеные стены, но промолчал. Пальцы, разжавшиеся было во время энергичного вопля конца, вновь сдавили рукоять ятагана. Тем временем Харций перегнулся через стол и проникновенно поинтересовался: — А хочешь, я тебе свой счастливый артефакт подарю? Пальцы молниеносно разжались. — В котором ваша семейная тайна хранится? — жадно спросил Шибзич. На протяжении тысяч лет все расы, с которыми доводилось контактировать концам, пытались выведать их главный секрет, узнать, что же на самом деле позволяет маленьким, толстым и лысым продавцам лёгкой жизни пользоваться бешеной популярностью у женщин любых семей. Почему даже самые неприступные стервы становятся в их руках послушными игрушками. В ход шли все средства: увещевания и уговоры, кропотливые научные исследования и даже пытки, но концы всегда проявляли удивительную стойкость и молчали, как чуды на параде. — Нет, — рассмеялся Харций, — семейную тайну я тебе не отдам. Зато подарю очень ценный артефакт. — Какой ещё артефакт? — набычился уйбуй. — Чего ты меня, в натуре, разводишь? Пальцы гнуть не устал? Деньги давай, мля, а то я за себя не ручаюсь, клянусь агрессией Спящего! — Артефакт называется «Повелитель вероятностей», — спокойно произнёс конец. — Очень ценная вещь. Раритет. — Чего? — Вот чего! — Харций с важным видом выложил на стол медальон на цепочке. — Раритет! Теперь таких не делают! С одной стороны жёлтый диск покрывали причудливые концовские письмена, с другой в него был вплавлен зелёный камешек. — Золото? Уйбуй жадно схватил медальон. — Какая же ты дуби… — Конец осёкся: не следовало грубить ещё не заглотившему наживку дикарю. — Копыто, ценность не в том, что это золото. А в том, что с этим артефактом ты будешь выигрывать в карты. |
